Деревня восьми могил

– Нет, сестра, оставайся тут. Ты еще не совсем выздоровела, надо беречь себя.

– Но ведь…

– Нет-нет, никуда ты не пойдешь. Разве можно оставить Котакэ-сама в таком состоянии? Позаботься о ней, пожалуйста. И неси скорее фонарь.

Без лишних слов Харуё пошла к себе и вскоре вернулась с зажженным фонарем.

– Тацуя-сан, не страшно одному?

– Не волнуйся. Постараюсь быстро вернуться.

Оставив перепуганных Харуё и Котакэ, я взял фонарь, пошел в кладовую к сундуку, открыл его и привычными движениями спустился в темноту.

Подземный ход уже стал для меня, так сказать, своим, заблудиться в нем я не мог. Я пролез под хорошо знакомую арку в скале, добрался до развилки и взял влево, направляясь к «Обезьяньему креслу».

Вот это место, совсем близко. Но стоп! Там кто-то есть! Я остановился и спрятал фонарь за спиной. Со стороны «Обезьяньего кресла» исходил тусклый свет.

Пот катился у меня со лба, горло пересохло, язык, казалось, прилип к нёбу.

На тот случай, если понадобится зажечь фонарь, я приготовил спички, а пока поспешно погасил его.

К счастью, находившийся в тоннеле человек, кажется, ничего не заметил. Тусклый свет по-прежнему мигал, освещая поворот. Стараясь ступать бесшумно, я ощупью двигался в сторону поворота и прошмыгнул чуть дальше его.

Стоит повернуть за угол, и откроется вид на площадку с «Обезьяньим креслом»; там и притащился загадочный незнакомец. По всей видимости, этот человек освещает фонарем как раз «Обезьянье кресло».

Прислонясь спиной к стене, бочком, как краб, я пополз к молельне. Когда ползти оставалось совсем немного, я невольно вскрикнул от изумления:

– Нотт-тян!

– Ой!

Норико тут, в такое время! Она в растерянности повернулась в мою сторону и высоко подняла фонарь, чтобы осветить большее пространство тоннеля.

– Тацуя! Это ведь ты, Тацуя! Ты где?

Я подбежал к Норико и крепко сжал ее плечи. Необъяснимое теплое чувство захлестнуло меня.

– Нотт-тян! Ты… Зачем ты пришла сюда?

Норико ласково прильнула к моей груди:

– Я ждала тебя. Надеялась, что ты придешь сюда. Я приходила сюда и прошлой ночью, и позапрошлой. Мы ведь так давно не виделись!

О боги! Ради встречи со мной, вдохновляемая эфемерной надеждой, она не страшится ни тьмы, ни бездонных пещер, ни других опасностей! Какая же она трогательная! Меня затопила теплая волна.

– Действительно давно. Прости! Я был весь в заботах и не имел возможности выбраться сюда.

– Да что ты! Какие могут быть извинения! Харуё так тяжело болела, а тут еще я со своими приставаниями. Мне надо извиняться. Ах, я так счастлива, что удалось встретиться!

Я нежно обнял Норико, крепко прижал к себе. Она с нескрываемой радостью принимала мои ласки. Сердца наши забились в унисон; мы будто стали одним целым.

Я долго нежно гладил ее мягкие волосы, но наконец вспомнил, что не время сейчас предаваться ласкам, и тихонько убрал руки с ее плеч.

– Нотт-тян! – позвал я.

– Да, любимый!

– Ты когда пришла? За это время ничего необычного не произошло?

Мой вопрос застал Норико врасплох. Она робко взглянула на меня:

– Да… Да, Тацуя. Произошло… Когда я дошла до развилки, услышала жалобные крики. Испугалась и осталась стоять на месте. И тут кто-то быстро-быстро прополз мимо меня. Маленького росточка, вроде как обезьянка…

Наверняка то была Котакэ-сама. Затаив дыхание, я спросил:

– И что же ты сделала?

– Ничего. Так и стояла, не двигаясь. Опять где-то крикнули – раза два или три. Вроде бы звали на помощь. Я, хоть и была перепугана, пошла искать, откуда раздавались крики…

Я был потрясен мужеством Норико.

– Крики о помощи слышались и потом?

– Да. Я шла на крики, но они постоянно удалялись. А потом их и вовсе не стало слышно. Наверное, кричавшую женщину уволокли далеко в глубь пещеры.

Некто уволок плачущую, взывающую о помощи несчастную старушку в мрак бездонной пещеры… У меня от этой страшной картины кровь застыла в жилах, задрожали колени, язык прилип к нёбу.

Утрата золота

Я снова зажег фонарь, и вместе с Норико мы обошли и осмотрели место, именуемое «Обезьяньим креслом».

Так и есть. На влажной земле остались беспорядочные следы, по которым понятно было, что кого-то тащили по земле в темную глубину пещеры.

Коумэ в руках преступника – кто бы он ни был – подобна воробышку в клюве орла, зайчонку в зубах кровожадного зверя,

– И что, Нотт-тян, женщина совсем перестала взывать о помощи? Или крики издалека не доносились?

– Точно не могу сказать. Но крики эти до сих пор звучат в ушах… И наверное, долго не оставят меня…

От жутких воспоминаний Норико передернуло.

Я поднял фонарь и еще раз внимательно оглядел место, где мы находились, – это было довольно широкое пространство, можно даже назвать его площадкой. Видимо, далее лабиринт еще более запутан.

– Тацуя, давай пойдем туда дальше!

– А ты не боишься?

– Нет. Если ты рядом. – Норико сверкнула белозубой улыбкой.