Дерево красной птицы

Королева покосилась на сына, очевидно, опасаясь, что он выкинет какую-нибудь глупость.

Наун откашлялся и равнодушно произнес заготовленную речь:

– Я подарил каждой из вас по кошельку. Что вы сделаете с моим подарком? Ваш ответ определит, кто станет моей женой, поэтому подумайте хорошенько.

Девушкам дали время на раздумья.

Наун со скучающим видом крутил на пальце нефритовое кольцо, ощущая на себе взгляды сестры и матери. Наверное, они обе пытались найти подвох в его загадке. Он только усмехнулся – в ожидании окончания испытания, чтобы увидеть Тами.

Наконец заговорила первая девушка. Ее голос звучал тихо и почтительно, и в нем сквозило такое подобострастие, что Наун поморщился, сразу решив для себя, что эту девицу точно не возьмет в жены.

– Благодарю за оказанную мне честь, Ваше Высочество, но я не достойна столь драгоценного подарка и не смею его принять.

Наун переглянулся с Ансоль, и та едва заметно нахмурила брови.

Королева же одобрительно закивала. Первая кандидатка ей явно понравилась и, вероятнее всего, именно ее она прочила в жены сыну. Из этой бессловесной подхалимки она воспитает шпионку, которая будет докладывать обо всем, чем занимается Наун.

Нет уж, у него есть право выбрать себе жену, и он им воспользуется.

– Я бы отдала все деньги беднякам. Ведь обязанность королевской семьи – заботиться о простых людях, – ответила вторая претендентка, желая выставить себя доброй и щедрой.

Наун фыркнул. Пять лян в ее понимании это и есть забота о народе? Он так и знал, что не найдет здесь достойной стать спутницей его жизни.

– Какая она добрая, присмотрись к ней, – прошептала Ансоль.

– Это просто игра на публику, ты слишком доверчива, – скривился он.

Наун перестал обращать внимание на происходящее. Он раздумывал о том, что сегодня вечером нужно вызвать министра Ёна и обсудить с ним дальнейшие действия относительно Ян Мусика, как вдруг звонкий голос, разительно отличающийся от предыдущих, нарушил церемонную тишину зала:

– На деньги в этом кошельке я бы угостила принца вином, чтобы выслушать его печали.

Лица всех присутствующих пораженно вытянулись, а королева возмущенно опустила ладонь на стол и с негодованием отвернулась.

– Неслыханная дерзость! Сказать такое при королеве! – громко зашептала Ансоль, но Наун уже не слышал ее. Вопреки приличиям, он вскочил с места и сорвал закрывающую девушек ширму. Претендентки ахнули и опустили головы.

Все, кроме одной.

Пышная ярко-красная юбка спускалась до самого пола, поверх нарядного платья спокойно лежали тонкие руки, а длинные смоляные волосы струились по плечам. Она смотрела на него, как и раньше: смело и дерзко.

Перед ним сидела Тами. Но другая, совершенно не похожая на ту девчонку, с которой они на спор стреляли из лука. Эта девушка в дорогих нарядах была знакомой и одновременно чужой.

– Вы! – Она вскочила с места, потрясенно разглядывая королевское одеяние принца. – Что вы здесь делаете?

У Науна вдруг потеплело на душе.

Любовь к Кымлан еще не стерлась из его памяти, но раз Судьба распорядилась так, что он должен жениться, то пусть это будет не чужая, незнакомая женщина, а та, кто стала ему настоящим другом. Кто вернула ему желание жить и вытащила из пучины отчаяния. И, может быть, однажды он сможет стать счастливым с Тами.

Он искренне улыбнулся и забрал из тонких пальцев кошелек.

– Я выбираю тебя.

Глава 11. Кымлан

Кымлан не могла уснуть и просто смотрела в потолок. Сердце было не на месте, дурное предчувствие сжималось внутри, как перед тем ужасным днем, после которого жизнь перевернулась с ног на голову. Тогда Кымлан тоже долго не спала, предчувствуя что-то неладное. А на следующий день оказалась в плену мохэ, надолго потеряв надежду вернуться в родное Когурё.

Рядом тихо сопела Сольдан, время от времени что-то неразборчиво бормоча. Раздавались стоны измотанных тяжелой работой женщин.

Огонь в очаге почти затух, но Кымлан даже на расстоянии чувствовала его тепло.

Из щелей барака тянуло холодом и мрачной тишиной. Мир будто замер, но в этой безмятежности ощущалось что-то тревожное и опасное. Так затихает природа перед тем, как разразиться бурным ливнем, сметающим со склонов холмов пласты земли.

По командным возгласам и топоту ног Кымлан поняла, что Мунно ушел. Его отсутствие ощущалось почти физически: деревня, находящаяся под защитой пусть и небольшого войска, сейчас будто осиротела. Неуемный страх жужжал в голове, как назойливые насекомые, рождая беспричинное беспокойство. Кымлан снова и снова убеждала себя, что они все предусмотрели и опасаться нечего, что кидани еще далеко, и Мунно не подпустит их к деревне. Хоть он и вел себя иногда как заносчивый мерзавец, но был разумным и грамотным лидером, за что Кымлан искренне его уважала. И даже не боялась себе в этом признаться.

Тяжело вздохнув, она перевернулась на бок и закрыла глаза. Она должна была хоть немного поспать, иначе завтра будет трудно работать.

Кымлан уже проваливалась в сон, когда снаружи послышалось движение и заполошные крики:

– Кидани! Кидани! Нападение!

Кымлан вскочила с лавки. Кровь отлила от головы, хлынув в сердце.