Дерево-людоед с Темного холма

Внизу царила кромешная тьма. Фонарь освещал небольшой участок вокруг меня: я увидел лишь затылок Митараи. Не имея представления, куда идти дальше, я хотел было повернуть назад. Меня охватило чувство тревоги. Было неясно, насколько далеко нас заведет этот узкий подземный лаз. Сперва я думал, что мы шли по петляющему коридору целую вечность – путь оказался куда длиннее, чем я ожидал. Интересно, Митараи совсем не боялся идти вот так в неизвестном направлении? Или он точно знал, какова была цель его пути и что ждало нас в конце?

За мной шла Леона. Обернувшись, я бросил взгляд на ее красные сапоги и, сказав себе, что пути назад нет, твердо решил пройти весь путь до самого конца.

Мы долго шли по коридору, пока Митараи наконец не остановился; я чуть было не столкнулся с ним. На полу лежал обгоревший листок бумаги, который Митараи бросил в отверстие. Внезапно раздался громкий хлопок. Я вжал голову в плечи, решив, что на нас сейчас обрушится потолок.

Митараи исчез во тьме! Раздался плеск воды. Пока я соображал, что могло произойти, к моим ногам хлынула вода – я стоял абсолютно невредимый на ровном твердом полу, покрытом ее тонким слоем.

Посветив фонарем себе под ноги, я заметил повсюду вокруг темную, покрытую рябью поверхность воды. Влажность заметно повысилась. Я находился в большом просторном помещении. Было темно, поэтому я не мог оценить его размеров. Подняв фонарь выше, я крикнул:

– А-а!

Потолок выглядел ужасающе – спутанные корни дерева покрывали его полностью, свисая вниз, подобно костлявым пальцам. Казалось, я попал в утробу великана!

Снова раздался хлопок, и рядом появилась Леона – сидя на полу и шаря лучом фонаря по сторонам, она беспокойно оглядывалась.

Я помог ей подняться на ноги и громко спросил:

– Митараи, что это?

– Это подвал дома Фудзинами. Он был заполнен водой. Свечи не гаснут, значит, с воздухом всё в порядке, – эхом в темноте разнесся голос Митараи.

– Подвал? Леона-сан, вы знали о нем? – спросил я.

Девушка энергично покачала головой в темноте подземного пространства, освещенного лишь нашими фонарями.

Я ступал осторожно, опасаясь чудовищ, скрытых под поверхностью воды. Шум воды, многократно усиливаясь, заполнил все пространство. Каждый шаг заставлял меня дрожать все сильнее.

Я подошел к Митараи, стоящему неподвижно. Перед ним был деревянный стол на четырех тонких ножках, полностью накрытый непромокаемой тканью.

Подождав, пока мы с Леоной подойдем ближе, Митараи сказал:

– Исиока-кун, держи за этот конец ткани, а я возьму тот. Аккуратно поднимем его и переложим на тот жестяной короб. Готов?

Отдав фонарь Леоне, я взялся за край брезента правой рукой.

– Поднимаем, – скомандовал Митараи.

Леона фонарем посветила на наши руки.

Успевшая затвердеть водонепроницаемая ткань медленно поднялась вместе с облачком пыли. Из-под нее показались довольно миленькие куклы. Японские куклы. Я ощутил облегчение – ведь готовился к чему-то куда более пугающему.

Положив ткань на стоявшую поблизости жестяную коробку, мы вернулись к столу.

Четыре очаровательные японские куклы довольно большого размера стояли в ряд в ящике черного цвета в полтора метра шириной и метр в высоту. Глубина ящика составляла около шестидесяти сантиметров.

Бледное личико каждой куклы, размером чуть больше кулака, было скрыто длинными волнистыми волосами. Все четыре куклы были примерно одного роста, около пятидесяти сантиметров. Они были одеты в кимоно – яркие, но покрытые таким толстым слоем пыли, что было абсолютно невозможно угадать их цвета.

– Это тот самый музыкальный механизм, чертеж которого мы нашли в одной из книг. Мистер Пэйн все-таки построил его, – тихо сказал Митараи.

Я кивнул.

– Исиока-кун, поставим свечи на стол. – Мой друг опустил две свечи по углам стола, с них на деревянную поверхность капнул воск.

Я разместил еще две свечи на противоположном конце, чтобы источники света окружали кукол с четырех сторон.

– Сбоку должна быть ручка, повернув которую, мы заставим кукол петь, – сказал Митараи, нащупывая ручку.

Однако мы не услышали пения, когда он ее повернул. Механизм был слишком старым, и воздух с трудом просачивался сквозь щели внутри ящика. Куклы, купаясь в мягком свете свечей, поочередно поднимались и опускались, подобно поршням в двигателе, приоткрывая рты. Впечатляющее зрелище!

Я посмотрел на Митараи. Похоже, тот ожидал сделать куда более пугающее открытие. Думаю, Леону он тоже предупредил. Но разве могли нас напугать эти куклы?

– Такие милые, правда? Что здесь…

Я заметил, что Митараи резко поднял правую руку. В тишине послышалось тихое шипение ветра.

– Действительно милые, Исиока-кун, – Митараи говорил только со мной. – Но только это не куклы.

– Что? Что ты хочешь сказать? Почему это не куклы?

– Ааа! – Темноту подвала заполнил пронзительный женский крик.

Кричала Леона. Я не мог понять, что ее напугало.

Пока Митараи не сказал бесстрастно:

– Это человеческие лица, Исиока-кун.

– Человеческие?! – закричал я. – Что? Это же не… – мой голос сорвался на шепот.

– Маленькие, как куклы. Их лица сделаны из человеческой кожи, вот почему они так похоже открывают и закрывают рты.