Дерево-призрак

Сидя за столом в монструозном громадном особняке, отец юноши с нежностью размышлял о дне, когда над ним самим и всем, что ему принадлежит, более не будет нависать угроза.

Сперва мужчина заслал в дом на холме человека с деньгами. Как тот поведал ему по возвращении, старая карга, что открыла дверь, посмотрела на гонца как на тварь, копошащуюся в грязи. Она захлопнула дверь и даже не прикоснулась к протянутому кошелю.

Тогда отец решил, что просто предложил слишком мало. Что ж, не вопрос. Он, в общем-то, чего-то подобного и ожидал, хотя сам всегда старался заплатить меньше всего за то, чего хотел больше всего. Естественно, они хотят больше денег за молчание.

Богач не догадывался, что вопреки всем ожиданиям наследник влюбился в рыжеволосую ведьму и больше всего на свете мечтал увидеть свою дочь и взять ее на руки. Ему неинтересен был брак по расчету, о чем он и поведал отцу, после чего отправился в дом на холме и признался возлюбленной, что хочет жениться на ней.

Такого прежде никогда не случалось: три ведьмы всегда тщательно выбирали мужчин, которые были только рады сбросить с себя бремя ответственности.

И хотя это явилось неожиданностью, женщинам приятно было увидеть, как влюбленный наследник опустился на колени перед их дочерью и вручил ей серебряное кольцо. Не так уж и плохо, подумали они, иметь дома мужчину. Может, даже получится научиться жить как все.

Дочь ответила согласием, и немыслимое прежде счастье пришло в дом на холме.

Но отец юноши не мог этого допустить.

Это нарушало все его планы.

Так что он придумал кое-что другое, чтобы его мир вновь стал привычным и правильным.

* * *

На самом деле девушку звали не Дочь, а Элизабет, но возлюбленный звал ее Лиз, Лиззи или Элиза, но никогда не полным именем – только если со вздохом шептал его в ее губы под покровом ночи.

Наследника же звали Чарльз, и он был четвертым юношей в роду, которого нарекли этим достойным именем, связанным со многими фамилиями, однако сам он предпочитал быть просто Чарли.

Все жаркое лето напролет молодожены планировали свою совместную жизнь с будущей дочерью (ведь, естественно, именно дочь росла в животе у Лиз – у троицы рождались лишь девочки).

У юноши появилась идея построить маленький домик только для них, но не в городе, не под грозным взором отцовского дома, а в лесу. И хотя Чарли уважал мать и бабку своей Лиззи, одновременно он желал, чтобы жена принадлежала лишь ему. И даже девушка, любившая проводить время с родительницами, согласилась, что иметь собственный уютный уголок под сенью деревьев было бы идеально.

С тех пор каждое утро Чарли отправлялся в лес (избегая, однако, дерева, в которое ударила молния: он был счастливым человеком, зачем ему сталкиваться с призраками и тенями?), чтобы нарубить поленьев, напилить их, отшлифовать и сложить хижину.

Строил он ее глубоко в лесу, вдали от города и холма. Он не желал терпеть дружеские визиты соседей и любопытных гостей, которые потом сплетничали бы о нем в магазине. Чарли хотел, чтобы его окружали только его жена, дочь и любовь.

Можно было бы подумать, что в этом полном жизни лесу деревья разозлятся, что их так используют, однако на место каждого вырубленного растения молодой муж всегда сажал новое семечко, а те поленья, что он срубил, ощущали ту любовь, которую юноша вкладывал в стены, и тоже были не против.

Со временем его нежные руки богатого наследника загрубели и задубели, хрупкие наследничьи плечи округлились и окрепли. Его лицо, такое бледное от многих лет безделья на званых приемах, загорело под палящим солнцем, и вскоре никто из его прежней жизни не мог узнать его.

Но не отец. Отец узнавал его, как бы Чарли ни маскировался – а он считал это именно маскировкой, прихотью, которую юноша перерастет. Как мог его сын, его сын, сын одного из богатейших людей на всем Среднем Западе, выбрать провести всю жизнь в бедности с какой-то распутной девкой, которая его соблазнила? Быть такого не могло, хотя его глаза и говорили обратное. Но он спасет своего ребенка, спасет его от несчастья – единственного, чем может завершиться подобный союз. И тогда Чарли женится на девушке, которую ему подобрал отец, и благосостояние их удвоится, а влияние в обществе – утроится, и все станет как до́лжно.

К концу лета Элизабет была на сносях, а Чарли практически закончил строить новый дом, хотя и не позволял молодой жене на него взглянуть. Каждый день она наблюдала, как муж покидает дом и, насвистывая радостную мелодию, углубляется в лес с мешком инструментов и обедом, который Элиза собрала для него. И каждый день Чарли возвращался на холм с довольной улыбкой, чтобы в ответ на ее полный надежды взгляд произнести: «Еще рано».

Девушка понимала, что муж просто хочет подготовить ей сюрприз, сделать этот день особенным, но при этом сгорала от любопытства и однажды решила отправиться в лес вслед за Чарли.