Дерево-призрак

Но мать и бабка были уже слишком стары, чтобы родить еще одну дочь, так что теперь, после смерти Элизабет, их род прервался.

Но проклятие не утратит силы, даже когда ведьмы сгинут, даже когда особняк на холме превратится в заброшенный дом с призраками, и даже когда в нем осмелится поселиться другая женщина.

Городская ребятня всегда будет жаться друг к дружке в страхе при виде его пустых, пристально глядящих окон и спорить, кому хватит смелости коснуться его двери, чтобы потом нестись вниз по холму с воплями.

Но все равно, это не совсем было похоже на проклятие. Все же город процветал – этот город с домом на холме. Окружающие селения хирели и гибли, производства закрывались и переезжали в другие края, а этого города никогда не касался кризис.

Даже при том, что каждый год пропадала девочка, а потом ее находили мертвой.

* * *

Их тела всегда находили в лесу, и то, что с ними случалось, нельзя было описать словами.

Но никто и не пытался об этом говорить, хотя все ощущали, что Что-то Не Так, что-то бурлит под землей, на которой стоит их живописный городок. Жители делали вид, будто все нормально, стряпали ужины для соседей, потерявших дочерей, и ожидали своей очереди.

Но однажды в лесу, рядом с красивой хижиной, которая всегда на памяти горожан пустовала, нашли мужчину. У несчастного было вырвано сердце, и никто не мог сказать, кто это сотворил, зачем и как, а если и мог, то не хотел.

Никто не говорил про ведьм, про проклятие, про девочек, которые пропадали каждый год, про Темную Тварь, которая бродила по усыпанному сухими листьями лесу и, казалось, прямо из земли материализовалась в воздухе. Никто про это не говорил.

Но после смерти мужчины все пошло не так.

То была неправильная жертва.

И Темная Тварь, которая ожидала своей ежегодной кормежки, поняла, что ее больше не связывают узы проклятия. Она может и дальше скользить по лесу, а может проскользнуть в тело какого-нибудь мужчины, если захочет. Охотиться среди овец намного проще, если притвориться одной из них.

Теперь Темная Тварь свободна, теперь она может сама решать, кого, когда и сколько сожрать: раньше она не могла выбрать больше одной жертвы за год. Теперь она может пировать. И она желала пировать.

Жертва была неправильной, а значит Твари надо отыскать правильную.

Часть третья. Нити

1

История была хорошая, и рассказывала ее бабушка тоже очень здорово. Но когда та дошла до эпизода в конце – про мужчину в лесу, – Лорен почувствовала, будто ее ударили обухом по голове. Как бабушка могла использовать смерть папы ради драматичного сюжетного поворота? Как она могла так бессердечно вставить это в рассказ, совсем не заботясь о чувствах внучки?

До самого конца Лорен верила ее словам. История ведьмы и мужчины, который ее любил, звучала красиво и трагично, словно древняя легенда. И мысль, что в лесу обитает кто-то страшный, не казалась девочке притянутой за уши. Лорен нравилось, что кто-то додумался сочинить историю, которая объяснила многие странности Смитс Холлоу, пусть в это объяснение и невозможно было поверить.

Естественно, это не могло быть всерьез. Это просто легенда. Даже если бабушка решила приплести к ней убийство ее отца.

Может, она надеялась, что это мне поможет? Думала, что мне нужно получить хоть какое-то объяснение, пусть и выдуманное.

Да, наверняка дело именно в этом. Хотя Лорен метод показался немного необдуманным, да и легенда, в которой объясняется страшное убийство отца, способна убедить разве что маленького ребенка.

Ребенка, которого ты хочешь напугать.

И что странно… Бабушка звучала так, будто сама искренне верила, что история правдивая. Что-то такое было в ее манере говорить, в том, как внимательно она наблюдала за Лорен. А если бабушка считает легенду правдивой, то, значит, она и в ту часть про убийства тоже верит.

Но идея, что каждый год в Смитс Холлоу гибнет по одной девочке, казалась абсурдной. Все бы про это знали. Возмущению горожан не было бы предела.

– Этого не может быть.

– Чего?

– Всего этого, – Лорен помахала рукой в сторону бабушки, имея в виду всю историю. – Быть не может, что это правда.

– Почему нет? – спросила женщина. Казалось, ответ внучки ее заинтересовал.

– Мы бы знали. А я не слышала ни об одной девочке, убитой в лесу. И мама никогда бы не пускала меня к дереву-призраку, если бы там убивали людей.

Тут она вспомнила свое вчерашнее виде́ние, боль, пронзившую череп, кровавый отпечаток на сиденье. И тела в саду миссис Шнайдер.

Но это произошло только что. Это не тянется долгие годы. И все в курсе – и на нашей улице, и в городе. Это не какая-то жуткая тайна.