Дерево растёт в Бруклине

Они испуганно подождали. Ничего не произошло. Когда Фрэнси заговорила снова, ее голос звучал тише.

– Я верую в Бога Иисуса Христа и его мать, Марию, Пречистую Деву. Иисус когда-то родился и был ребенком. Летом бегал босой, как мы. Я видела картинку – на ней он мальчик и без ботинок. А когда вырос, он ловил рыбу, как наш папа однажды, помнишь? Иисус тоже страдал, а Бог не страдает. Иисус не стал бы наказывать людей. Он понимает людей. Поэтому лично я верю в Иисуса Христа.

Они перекрестились, как делают католики при упоминания имени Иисуса. Потом Фрэнси положила руку на колено Нили и прошептала:

– Нили, я никому не скажу, кроме тебя, но я больше не верю в Бога.

– Я хочу домой, – ответил Нили. Он дрожал.

Когда Кэти открыла дверь, она сразу заметила, что лица у детей измученные, но смирившиеся. «Значит, они выплакались», – подумала она.

Фрэнси взглянула на мать и быстро отвела взгляд. «После того как мы ушли, она плакала, – подумала Фрэнси. – Плакала, пока не кончились силы». Никто из них не признался вслух, что плакал.

– Я подумала, что вы вернетесь замерзшие, – сказала мама. – Поэтому приготовила вам горячий сюрприз.

– Что? – спросил Нили.

– Сейчас увидите.

Сюрпризом оказался «горячий шоколад» – густая смесь из какао и сгущенного молока с добавлением кипятка. Кэти разлила густой напиток по чашкам.

– И это еще не все, – добавила мама.

Она вынула три кусочка маршмэллоу из бумажного пакета, который лежал в кармане фартука, и положила каждому в чашку.

– Мама! – восторженно воскликнули дети в один голос.

Горячий шоколад был исключительным деликатесом, его приберегали на день рождения.

«Мама – это что-то особенное, – думала Фрэнси, ложкой утапливая маршмэллоу на дно чашки и глядя, как расходятся белые круги по коричневой поверхности. – Она знает, что мы плакали, но не задает вопросов. Мама всегда…»

Неожиданно Фрэнси нашла точные слова, чтобы описать маму: «…всегда попадает в цель».

Да, Кэти всегда попадала в цель. За что бы она ни бралась своими изящными, но натруженными руками, она делала это безупречно – одним точным жестом ставила в вазу букет цветов, одним сильным движением выкручивала тряпку – правая рука по часовой стрелке, левая против. Когда говорила, она находила понятные и точные слова. И мыслила она прямо и бескомпромиссно.

Мама заговорила:

– Нили уже большой мальчик, он не может спать вместе с сестрой. Поэтому я привела в порядок комнату, в которой жили мы с вашим… – она сделал паузу: – …папой. Теперь это будет спальня Нили.

Глаза у Нили чуть не выпрыгнули из орбит. Своя собственная комната! Мечта сбылась, сразу две мечты сбылись: длинные брюки и своя комната… И тут же его глаза опечалились – он вспомнил, почему сбылись эти мечты.

– А я перееду в твою комнату, Фрэнси, – врожденный такт подсказал Кэти эту формулировку вместо слов «а ты будешь жить в одной комнате со мной».

«Я тоже хочу иметь свою комнату, – подумала Фрэнси в приступе зависти. – Но мама правильно решила, комнату, конечно, нужно отдать Нили. В квартире всего две спальни. Не может же он спать вместе с мамой».

Угадав, о чем думает Фрэнси, Кэти сказала:

– А когда потеплеет, Фрэнси сможет переехать в гостиную. Поставим туда ее кровать, днем будем застилать красивым покрывалом. Получится гостиная-спальня. Согласна, Фрэнси?

– Согласна, мама.

Чуть погодя мама сказала:

– В последнее время мы не читали по вечерам, пора снова взяться за чтение.

«Итак, жизнь продолжается как обычно», – с некоторым удивлением подумала Фрэнси и взяла с камина Библию.

– Раз мы с вами пропустили Рождество в этом году, давайте нарушим порядок и прочитаем то место, где говорится о рождении младенца Иисуса. Будем читать по очереди. Фрэнси, начинай.

Фрэнси читала: «Он отправился на перепись вместе с Марией, которая была с ним обручена и ожидала Младенца. В Вифлееме у Марии подошло время родов, и она родила своего первенца, запеленала Его и положила в кормушку для скота, потому что для них не нашлось места в гостинице».

Кэти судорожно перевела дух. Фрэнси перестала читать и вопросительно посмотрела.

– Все в порядке, продолжай, – сказала мама.

«Все в порядке, – думала Кэти. – Самое время ему подать признаки жизни».

Нерожденное дитя снова легонько пошевелилось в ней. «Наверное, Джонни бросил пить, потому что узнал про ребенка», – думала Кэти. Она в тот вечер шепнула ему, что у них будет ребенок. Узнав это, он попытался измениться… И умер из-за попытки стать лучше… «Джонни… Джонни…» Она снова вздохнула.

И так они читали, по очереди, о том, как родился Иисус, а думали о том, как умер Джонни. Но каждый держал свои мысли при себе.

Когда дети собрались в постель, Кэти совершила необычный поступок. Необычный, потому что никогда не демонстрировала своих чувств. Она крепко прижала детей к себе и поцеловала на сон грядущий.

– Отныне я вам и мать, я вам и отец, – сказала она.

38

Перед окончанием рождественских каникул Фрэнси сказала маме, что в школу не вернется.

– Тебе не нравится в школе? – спросила мама.

– Нет, нравится. Но мне уже четырнадцать, и я могу запросто получить разрешение на работу.