Дерево растёт в Бруклине

– У нее будут черные кудри. У Нили светлые кудри. Только бедняжка Фрэнси родилась с прямыми волосами.

– А мне нравятся прямые волосы, – вызывающе сказала Фрэнси. Она умирала от желания узнать, как мама назовет девочку, но мама держалась так отчужденно, что Фрэнси не хотела спрашивать напрямик.

– Я отправлю сведения о ребенке в отдел здравоохранения?

– Не надо. Священник отправит после того, как покрестит.

– Вот как…

Кэти уловила разочарование в голосе Фрэнси.

– Принеси чернила и Библию, я продиктую тебе ее имя.

Фрэнси взяла с камина Гедеонову Библию, которую Сисси украла почти пятнадцать лет тому назад. Достала из нее вкладку с четырьмя строчками. Первые три записи были сделаны нарядным аккуратным почерком Джонни.

Первое января 1901 года. Поженились Кэтрин Ромли и Джон Нолан.

Пятнадцатое декабря 1901 года. Родилась Фрэнсис Нолан.

Двадцать третье декабря 1902 года. Родился Корнелиус Нолан.

Четвертая запись была сделана рукой Кэти, ее твердым почерком с наклоном влево.

Двадцать пятое декабря 1915 года. Умер Джон Нолан, 34 года.

Сисси и Эви вошли в спальню вместе с Фрэнси. Им тоже хотелось узнать, как Кэти назовет ребенка. Сара? Ева? Рут? Элизабет?

– Записывай, – Кэти начала диктовать. – Двадцать восьмое мая 1916 года. Родилась…

Фрэнси обмакнула перо в чернильницу.

– Энни Лори Нолан.

– Энни! Такое обычное имя… – протянула Сисси.

– Почему, Кэти? Почему? – спросила Эви.

– Однажды Джонни спел такую песню, – пояснила Кэти.

Пока Фрэнси писала, в голове у нее звучала мелодия, ей слышался голос отца, который пел: «То была красавица Энни Лори…». Ах, папа… Папа…

– Он сказал, что это песня из другой, лучшей жизни, – продолжила Кэти. – Ему бы понравилось, что ребенка назвали в честь его песни.

– Лори – красивое имя, – сказала Фрэнси.

И девочку стали звать Лори.

41

Лори была славным ребенком. Почти все время она мирно спала в корзинке. Когда просыпалась, лежала тихо и пыталась сосредоточить взгляд карих глаз на своем крошечном кулачке.

Кэти кормила девочку грудью не только потому, что повиновалась материнскому инстинкту, но и потому, что не было денег на свежее молоко. Девочку нельзя было оставлять одну, и Кэти начинала работу в пять утра, убирала сначала два чужих дома. Работала до начала девятого, когда Фрэнси и Нили уходили в школу. Тогда Кэти приступала к уборке их собственного дома, оставив дверь квартиры приоткрытой, чтобы услышать, если Лори заплачет. Спать Кэти ложилась сразу же после ужина, и Фрэнси виделась с матерью так мало, что казалось, будто мамы вовсе нет.

Макгэррити не отказался от услуг Фрэнси и Нили после рождения ребенка, как поначалу планировал. Их помощь ему потребовалась уже на самом деле, потому что весной 1916 года его предприятие переживало неожиданный подъем. Бар был полон народа с утра до вечера. В стране происходили большие перемены, и люди испытывали потребность собраться вместе, чтобы обсудить их. Бар на углу был единственным заведением, где местные могли встретиться, – клуб бедноты.

До Фрэнси, которая убиралась в квартире над баром, через тонкие доски пола доносились возбужденные голоса. Часто она переставала работать, чтобы послушать. Да, мир менялся стремительно, и она понимала, что на этот раз – действительно мир, а не она. Она ощущала, как мир меняется, прислушиваясь к голосам внизу.

Это же факт. Они запретят спиртное, и через несколько лет страна просохнет.

А что, человек, который пашет как проклятый, разве не имеет права пропустить стаканчик?

А ты скажи это президенту, посмотрим, где очутишься.

Нет, у нас народная страна. Если мы не захотим сухого закона, так его не будет.

Конечно, у нас народная страна, только тебя так возьмут за глотку, что не пикнешь.

Ну, черт подери, тогда я сам буду гнать вино. Мой старик гнал в прежней стране. Берешь ведро винограда и…

Да брось! Они никогда не допустят бабье до голосования!

Я бы не стал на это делать ставку.

Если до этого дойдет, то одно из двух – либо моя жена будет голосовать, как я велю, либо я ей шею сверну.