Дерево самоубийц

А потом закрутилось, завертелось. Что-то шло по плану Яковлевых, что-то – нет. Например, Иван Гареев явился в клинику, хотя ему велели месяц не показываться поблизости. Но много ли можно ожидать от наркомана? Да и Кирилл начал вести себя неспокойно, и к нему приставили слежку. Яковлевы видели, что полиция подбирается к ним все ближе: и близнецы, и Инна Токарева. Успокаивало семейку только то, что против них не было весомых улик, а догадки и домыслы ничего не стоят.

Но вот совесть Кирилла задавила его окончательно, он стал поговаривать о чистосердечном признании, да еще и Инна добралась до Ивана Гареева. Илона решила убить двух зайцев сразу. Она милостиво разрешила Кириллу признаться, если он скажет, что просто был рядом, когда Эдуард умер от передозировки, и не станет привлекать к этому бизнес Яковлевых. Предложение казалось достаточно жестоким, чтобы не искать там подвох – и Кирилл не искал.

Это действительно он явился к Инне тем вечером, а вовсе не Иван. Синее пальто было идеей Илоны, чтобы гостя не запомнили, чтобы правду знала только следовательница. Как ни странно, признаться в своем позоре постороннему человеку Кириллу было проще, чем родным. В клане Эйлеров всегда были слишком строгие правила – Александра знала об этом как никто другой.

Кирилл даже не догадывался, что его используют для отвлечения внимания. Пока они с Инной говорили в гостиной, в квартиру прокрался человек Вадима и добавил яд в готовящийся ужин, а заодно и украл дубликат ключей.

Инна выслушала Кирилла, полицию вызывать не стала и велела ему прийти к ней завтра в офис – писать чистосердечное. Она наверняка поняла, что парень искренен, убегать он не будет. Инна не была настолько жестокой, как хотела казаться, иначе она не позволила бы ему уйти. Кирилл покинул ее дом с легким сердцем, когда они прощались, с Инной все было в порядке.

А уже на следующий день, позвонив в отделение, он узнал, что она мертва. Долго искать причину не пришлось, вскоре Вадим связался с ним сам и заявил, что, если он продолжит рыпаться, его обвинят еще и в убийстве Инны, ключи подкинут и другие улики обеспечат. Их человек побывал в квартире после ее смерти, он убрал следы, но Вадим-то знает правду!

Вот тогда Кирилл и начал потихоньку ломаться, тогда последовали срывы, невольной свидетельницей которых стала Ася. Такой человек, как он, действительно не стал бы плакать из-за стресса. Но он стал бы плакать, узнав, что помог отнять у кого-то жизнь – и позволил преступнику уйти безнаказанным.

Кирилл искал способ сдать Яковлевых полиции, но все больше убеждался, что способа нет. Его показаний будет недостаточно, а уж заметать следы эти двое умеют! Он ведь был сыном адвоката и внуком следователя, он знал, как работает система. Объективная несправедливость происходящего тесно переплеталась в его душе с чувством вины и бессилием. Даже теперь он не был готов позволить Илоне использовать против него рычаг давления, не мог допустить, чтобы родные увидели ту видеозапись… По крайней мере, пока он жив. Но если он будет мертв, ему будет все равно, правда?

Так он и сорвался. Он позвонил Вадиму и заявил, что покончит с его мамашей раз и навсегда. Они оба знали, что в этот день Илона будет одна – она иногда закрывала клинику пораньше, чтобы разобраться с «черной» бухгалтерией. Так что Вадим воспринял угрозу всерьез и тоже направился в «Амелию».

Кирилл рассчитывал, что к его приезду покончит с Илоной… но переоценил свои силы. Онто был сильнее и мог ее убить – теоретически. А как дошло до дела, оказалось, что он неспособен отнять жизнь или даже по-настоящему избить женщину. Зато с подоспевшим Вадимом он сцепился насмерть… и проиграл. Так бывает, одного благородного намерения недостаточно, драться нужно уметь.

Вот тут и подоспели близнецы. С их помощью Вадим был схвачен, а Кирилл – спасен. Оказалось, что Кирилл, будучи парнем неглупым, записывал свои разговоры с шантажистами, и это дало бесценные улики, равно как и показания – Кирилла и Ивана Гареева, который мгновенно посыпался под полноценным давлением. А там и другие свидетели нашлись, вот только.

Вся вина лежала на Вадиме. Илона была умна, она обставила все так, будто ее сын устроил тут преступную самодеятельность, а она, святая женщина, вообще об этом не догадывалась. Вадим, естественно, этот трюк не оценил и с готовностью свидетельствовал против матери, однако этого было недостаточно, чтобы доставить ей серьезные проблемы. Илону даже не арестовали, хотя она находилась под подпиской о невыезде.

Все, кто был связан с этим делом, надеялись, что она получит по заслугам, а вот близнецы видели, что она выкрутится, талант у нее такой.

– Ну и хрен с ней, – отмахнулся Ян. – Однажды эта стерва в очередном кульбите свернет себе шею. Такие всегда прогорают!

– Ага, всегда, – согласилась Александра.

А потом упорядочила показания Вадима и отправила их генералу Николаю Алексеевичу Бизину, сопроводив коротким письмом: