Дерибасовская шутит. Юмор одесских улиц

Через пять минут после взрыва Иванеску и Петреску висят на соседних деревьях:

И: – Ох и долбануло!

П: – А ты прикинь, что сейчас о Одессе творится!

Краеведы готовы утверждать, что с начала ХХ века, когда район активно расстраивался, на Молдаванке визуально изменилось немногое. Это осталась та самая Молдаванка, только разве что без биндюжников и налётчиков…

Чтобы узнать, кто такие бюндюжники, нужно заглянуть в словари. Биндюжник – название профессии XIX – начала XX века в Одессе и некоторых портовых городах России, которое имеет два значения: 1. человек, занимавшийся грузоперевозками на пароконной повозке, т. н. «площадке», ломовой извозчик; 2. портовый грузчик. Такие грузчики были одной из наиболее уважаемых, авторитетных и сплочённых групп одесского портового сообщества. Произошло от слова «биндюк», означающего большегрузную телегу. В словаре Даля указывается: «биндюх, биньдюх – рыдван, большая или троичная извозная телега, на которую валят до ста пудов». В Одессе биндюжниками часто были евреи. По статистике, в конце XIX – начале XX вв. основным населением Молдаванки стали евреи. И хотя евреи жили по всему городу, выстраивая свои синагоги, именно в этом районе у них сложилась особая общность с их особым колоритным языком. Можно сказать, что весь языковой «колор» Одессы пошел с Молдаванки.

* * *

– Сеня, шо вы ругаетесь как биндюжник?

– Яша, вы себе представляете?! Отремонтировал соседке утюг – так хоть бы спасибо дала.

* * *

Молодой биндюжник (МБ, одесский ломовой извозчик) сдает экзамен старому биндюжнику (СБ).

СБ: – Ты едешь по дороге и вдруг у тебя ломается ось в телеге. Что ты будешь делать?

МБ: – Ну, я возьму палку!

СБ: – Палки нет!

МБ: – Ну, тогда я возьму веревку!

СБ: – Так веревки тоже нет!

МБ: – Ой, ну я не знаю! А что бы вы тогда стали делать?

СБ: – Ну, я бы взял палку.

МБ: – Так палки ж нету!

СБ: – Ну, тогда я бы взял веревку.

МБ: – Так веревки ж тоже нету!

СБ: – Ты смотри! Таки-да, хреново!

* * *

Одесса начала ХХ века. Барин садится в коляску к извозчику.

– Какую песню запевать будем, барин? – обращается к нему возчик.

– Погоди, у меня нога попала в колесо.

– Нн-н-о, пошла! Ног-а-а попала в колесо!..

* * *

В одесском порту под опрокинутой лодкой укрылись двое биндюжников. Они без интереса смотрят, как швартуется иностранец. Вдруг по трапу сходит негр в белом смокинге, белых перчатках и белом цилиндре.

– Гляди, Жора, дикарь!

* * *

По причалу к пароходу «Сергей Есенин» торопится мамаша с маленьким сыном.

– Мама, кто такой Сергей Есенин? – спрашивает сын.

– Отстань!

Сзади идет биндюжник и встревает в разговор:

– Мальчик, ну откуда мама может знать, что «Сергей Есенин» – это бывший «Лазарь Каганович»?

* * *

Мама биндюжника скончалась, и над ее могилой, которую еще не зарыли, просят сказать ее единственного сына. Тот взял горсть земли, бросил на гроб и сказал:

– Мама! Хрен вы меня больше увидите, мама!

Как мы уже поняли, биндюжник – это ломовой извозчик в старой Одессе, он же портовый грузчик.

Слово не кануло в историю благодаря тому, что звучало в песне знаменитого одессита Леонида Утесова (настоящее имя Лазарь (Лейзер) Вайсбейн). Хотя песня предназначалась не ему, а была специально написана композитором Никитой Богословским на слова Владимира Агатова для Марка Бернеса, игравшего бойца-одессита Аркадия Дзюбина в кинофильме Леонида Лукова «Два бойца» (1943 г.).