Деривация.

— Вот эти цифры нам и нужны, — сказал Паша. — Теперь, скажем, мы наблюдаем цель в направлении… на дальности… итого имеем четыре значения. Далее нам нужно решить прямую геодезическую задачу. Основывается она на решении треугольника: угол азимута на цель переводим в синус и косинус, открыв таблицу Брадиса. Затем находим величину приращения «икса», которая равна измеренной дальности, перемноженной на косинус угла азимута, а приращение «игрека» равно дальности, перемноженной на синус угла азимута цели. Не забываем, что переход от острого угла проводим в зависимости от знака приращения координат, который для синуса представлен минусом западного полукруга и плюсом восточного, для косинуса плюсом северного полукруга и минусом южного. Положительное или отрицательное приращение в сумме с имеющимися координатами своего места, дают нам координаты цели. Всё понятно?

Все синхронно кивнули, и после напряженной минуты молчания, Денис спросил:

— Товарищ капитан, а можно еще раз, и чтобы вот записать… а то чувствую, что я не запомню.

Со Стешиным тут же согласились и все остальные.

Ночью поднялась пылевая буря.

Утром «Тигры» было не узнать — сантиметровым слоем на них осела пыль пустыни. Вскоре два «Тигра» со снайперами и с Шабалиным во главе, оказались у командного пункта генерала Агапова. Здесь уже стояла «капсула», приданная Игорю Барченко в качестве подвижного пункта управления разведки и «Тигр», на который пересел Федяев, накануне назначенный заместителем Агапова.

Валера, получив полномочия, тут же принялся «строить» подопечных сирийских командиров, не давая им продыха, заставляя быстрее шевелить и мозгами и ногами. Войска, попавшие таким образом под его влияние, буквально на глазах стали преобразовываться из морально разложившихся в образцово-показательные. Хоть пылевая буря и не пощадила штурмовой корпус, но все же её влияние уже практически не ощущалось — Валера путем беспощадных репрессий, настойчивых оскорблений и глумливых унижений быстро добился от сирийцев взаимопонимания и к назначенному времени боевая техника уже была очищена от пыли до боеспособного состояния.

— Паша, рад тебя видеть, — приветствовал Федяев Шабалина, когда тот открыл свою дверь с белым якорем.

— Здравия желаю, товарищ полковник! — Паша пожал крепкую руку Федяева. — Я так понимаю, что меня — к вам?

— Именно так, — подтвердил Валера. — Зайдём…

Они забрались в «капсулу».

— Сегодня будет очень напряженный день, — сообщил Валера. — Вчера мы было дёрнулись, взять деревню надурняка, но закончилось всё очень печально. Наёмникам там наваляли не слабо. Сегодня они взяли себя в руки, и пока еще готовы продолжать работу. Но и сирийцев мы туда сегодня загоним, чтобы им жизнь малиной не казалась. А то привыкли, вся война у них с утра и до обеда, а дальше сидят, матэ пьют, наплевать на всё. Я им тут с утра устроил подъём с пробежкой, вроде прониклись. Через полчаса начинаем выдвижение, а там и штурм. Мне от тебя нужна пара «тяжелых», которых посадим на отбитом у духов «опорнике» — там до Хулейхиле метров восемьсот-девятьсот будет. Справятся?

— Вполне, — кивнул Паша. — Посажу Борзова с «маней». Из Манлихера мы еще пока ничего толкового не исполнили. Пусть постреляет.

— Отлично, — согласился Валера. — Затем мне нужна будет еще одна пара — есть мысль перед началом наступления выставить пару на фланг, на удалении в километр-полтора — если всё пойдёт, как я задумал, то духи для отражения фронтальной атаки, укроются за насыпным валом, и твоя пара, а это должна быть тоже «тяжелая», желательно с АСВКМ, с началом атаки, без напряга сможет перебить там кучу душманов.

— План прекрасен, — сказал Паша. — Только как мы незаметно сможем вывести снайперскую пару во фланг врага на виду, на открытой местности?

— Проще простого, — усмехнулся Федяев. — У тебя есть для них маскхалаты?

— Маскхалаты есть, но как…

— Отлично! — обрадовался Валера. — Сейчас я тебе расскажу, как…

Две пары с Хвостовым остались при штабе корпуса, пара со Стешиным на «Тигре» убыла на «опорник», а с парой Бушуева и Лугового Шабалин решил поехать лично. На исходный рубеж атаки они доехали на новеньком БТР-82, который только вчера сами пригнали из Хмеймима. Войска готовились к атаке — сирийские офицеры что-то громко кричали каждому своему солдату, а те, в свою очередь, смотрели на своих командиров отсутствующими, испуганными взглядами. В сторонке, безо всякой суеты, расположился отряд Колмыкова: в основном немолодые уже мужики стояли по кучкам, курили, ожидая времени Ч. Шабалина потянуло было к ним, поговорить, познакомиться, но Федяев окрикнул его:

— У тебя три минуты! Сейчас мы тебя выведем на фланг!

Шабалин почувствовал, как забилось сердце. Внезапная тоска стала душить разум, а в голове стала настойчиво биться мысль, что всё, что он сейчас видит — он видит в последний раз. Желая сбросить это наваждение, движением руки он достал оберег, посмотрел на него — «спаси и сохрани»…

Федяев в сторонке инструктировал водителя БТР, и тот понимающе кивал.

— Товарищ капитан, — Артем тронул Пашу за рукав. — Правда, всё будет хорошо?