Дерьмовый меч. Дилогия

Граф Ман оказался именно таким, каким его и представляла Менька. А я его вообще никак не представляла. Иначе зачем бы мне при виде местного темного властелина подпрыгивать и орать во всю глотку:

— Мама дорогая, встань из могилы и роди меня обратно!

Кажется, это называется «преждевременная артикуляция».

Не знаю, кто бы сдержался, увидев такое зрелище: накачанный парень в черных одеждах, отливающих перламутровой зеленью, словно панцирь жука-бронзовки, с бронзово-перламутровыми ногтями, перламутрово-зелеными тенями на веках и наливающимся краснотой свежим фингалом под глазом. Сложная прическа из косичек и локонов напоминала перевернутую корзинку Красной шапочки, которую волк сожрал вместе с пирожками. И оранжевые глаза, яростно глядящие на нас сквозь профессионально подкрашенные и подкрученные ресницы. Даже на собственной свадьбе я не выглядела столь гламурненько.

— Ну вы пра-а-ативные-е-е, да-а-а? — возмущенно промяукал граф Ман, потирая щеку. — Что я вам сделал-та-а-а?

Мы все потупились, как нашкодившие. И в самом деле, чего мы взъелись-то? Ну играет человек на бракованном черноклавишном рояле. Ну поет самолично сочиненные песни. А в морду-то воротами за что?

Так бы и овладело нами страшное Наваждение Пробудившейся Совести, насланное черным графом, самочинно оккупировавшим лес (принадлежащий, между прочим, ипритской короне на восемьдесят процентов, на десять — Хогвартсорбонне и на десять — трастовому фонду «Галадриады против графомании»!), кабы не наш вездессущий друг, капитан Бляд. Определенно, его нам послало небо. Скооперировавшись с морем.

— Да тебя за твои примочки убить мало, пидер, — с тихой злобой произнес наш спаситель, выходя из-за кустов и поправляя третью ногу.

— Уй, бля-я-я… — безнадежно проныл граф.

— Звал, твоя светлость? — ехидно откликнулся кэп. — Или тебя теперь надо звать «твоя темность», а, цу Кабздец?

— Так вы что, знакомы? — изумилась я, восхищенная тем, как все (в который раз!) удачно складывается. Прямо поразительно, как мне везет в этой жизни, уж и не знаю почему. Вот только жить долго и счастливо после очередного везения отчего-то не получается.

— Знакомьтесь, — Бляд неприятно улыбнулся. — Мой бывший канонир, беглый потомок древнего рода цу Кабздецов, пидер.

— Ну что он пидер, мог бы и не упоминать, — хмыкнула я. — Во-первых, неполиткорректно, а во-вторых, и так видно.

Все посмотрели на меня этим своим фирменным, блин с икрой, многозначительным взглядом «Наша Мурочка по жизни дурочка». Кажется, я начинаю привыкать к самой мерзкой привычке моей команды.

— Это имя, — мягко пояснила Мене-Текел-Фарес, — имя такое. Пидер цу Кабздец.

— Пидер, — автоматически повторила я. — Цу. Кабздец какое красивое имя.

Граф Пидер просиял белозубой улыбкой, в которой, подозреваю, до нашего знакомства еще все зубы были на месте. Надеюсь, у бедняги Кабздеца не только рояли, но и стоматологи при замке имеются.

— Чем обязан визиту? — светски пришепетывая, осведомился он. Но в дом, что характерно, не пригласил.

— Нужен ты нам сто лет в обед, — с моряцкой прямотой ответствовал капитан Бляд. — Сам себе ответь, чем обязан. Какого лешего указатели перевесил, Пидер? Бойцов своих на нас натравил… Чё за дела, ваще?

— Тебя по-прежнему не проведешь, кэп, — обольстительно выгибаясь, сладко прошептал граф, заглядывая Бляду в глаза и вытягивая губы дудочкой. Кэп взял Кабздеца за лицо и аккуратно отвернул в сторону. Мне его жест отчего-то показался привычным. Как будто капитан проделывал его по сто раз на дню. Когда-то, не сказать чтоб очень давно.

Я скрестила руки на груди и раздраженно постучала о порог носком походного сапога на титановой шпильке.

— Не пора ли углубиться в детали, милые? Королева ждет, — с едва уловимой угрозой озвучила мои внутренние мысли Менька. Все-таки правильно я ее сделала премьер-министром.

— Он у меня на «Вездессущей Толерантности» три года канониром проплавал, — хмуро сообщил капитан пространству над нашими головами — так, словно боялся смотреть нам в глаза. — Мортиры там, фальконеты-мине… Впрочем, это королеве неинтересно… наверное.

— Почему неинтересно? — вскинулся юный Гаттер, но получив пинка с двух сторон — от Чкала и от Меньки — скоропостижно заткнулся.

— Так что я его кабздецовую породу хорошоо-о-о знаю, лично проверял… — тяжело дыша от ненависти, закончил Бляд.

Граф Пидер мечтательно провел пальцем по нижней губе, закатил глазки и самодовольно ухмыльнулся. Кэп со свистом втянул воздух и вперил тоскливый взор в черную-пречерную чащу. Мне почему-то стало его жалко.

— Ответ не по теме, — безжалостно заметила Менька. — И расплывчатый. Что именно подразумевается под кабздецовой породой?

— Постойте-постойте, — вдруг вклинился в допрос, то есть в светскую беседу Финлепсин. — А вы не из тех ли Кабздецов, что по материнской линии приходятся родней Цефалоаналам?