Дерни за веревочку (СИ)

Вейлин принял его ладонь в свою, как того требовал формат подобных конфиденций, и предложил ему рассказывать подробности. Рассказ князя его впечатлил, но не сильно. В конце концов, он тут был с самого начала существования миссии и видел такое, чего Димитри не застал, потому что это непотребство прекратилось после аварии, едва не снесшей край с лица земли, и чуть ли не благодаря ей. Решение, которого от князя требовали обстоятельства, было ему тяжело, но по отношению к местным оно было абсолютно верным. Они не понимали другого обращения. Вейлин легко сжал его ладонь, положил вторую руку ему на локоть, согласно ритуалу, и сказал:

- Я разделю с тобой этот груз, князь Димитри. Благо империи требует сделать это.

Начиналась настоящая совместная работа достопочтенного с наместником: невыразимо грязная работа людей, разгребающих в четыре руки чужую помойку. Брезгливости и чувствительности больше не оставалось ни места, ни времени.

Пока Димитри был у достопочтенного, Дейвин отправился к досточтимому Айдишу. Он не был у него со дня ареста этой дряни, неприятности от которой, лично его, не края и не князя, похоже, только начинались. И сделать он с этим уже ничего не мог. Даже поговорить со своим конфидентом, настолько все было мерзко. Досточтимый, едва взглянув на графа, тяжело севшего в кресло, заварил ему в большой разноцветной чашке травы с родины и дал прямо в руки. Дейвин с благодарностью кивнул, но говорить так и не начал. Он не хотел посвящать Айдиша в подробности истории Алисы, а без этого просить утешения было бы странно

Во время одного из первых таких визитов Дейвина Айдиш сказал ему, что действительно, долг перед империей, вассальные обязательства и честь дворянина иногда бывает очень сложно совмещать, особенно в новых землях, но ответа не дождался - и не стал повторять.

- Слышишь, ты там живой?

- Угу. Пока еще.

- К кому вызывали-то?

- К Самому.

- И чего?

- Да эта стерва Лейшина в ответ на нормальный человеческий разговор разродилась открытым письмом в его адрес, а Фонтанка эту ее портянку скопировала и ему переадресовала. Как она узнала мою фамилию, вот что интересно.

- Это как раз неинтересно, нас фотографировали и вывешивали фото с должностями полгода назад, ты просто забыл. И чего он тебе сказал?

- Ну чего сказал... "в логике империи это личное оскорбление, нанесенное мне злословием в мою сторону за моей спиной, и я в принципе мог бы предложить выбирать оружие уже сейчас, но понимаю, что говорю с человеком простого происхождения, поэтому в следующий раз будет порка плетью, а пока вы свободны, идите работайте".

- А чего ты ей сказал-то?

- Да ничего особенного. Предложил внимательнее выбирать клиентов, а она топыриться начала, мол, клиенты у коллегии адвокатов, а она нормальный правозащитник, у нее подопечные. Я ей - вас же не найдут рано или поздно с такими подопечными, просто до дома не дойдете, вам себя разве не жалко? А она мне в ответ, вместо благодарности, начала - не надо, мол, ей угрожать и вообще администрации тоже стоит последить за соблюдением закона, чтобы журналисты не рассказывали вам ваши служебные обязанности. Ну прямая же угроза! Я и сказал ей, что закон создают там, куда ей вход пока закрыт, и что ее мнение в процессе создания закона вряд ли будут спрашивать. Я же хотел просто объяснить, может она человек и поймет нормально. А она - вот так, открытое письмо с публикацией.