Derniеre danse des coeurs d amour (СИ)

Видимо, это было лишним. Ибо Слизнорт медленно сбросил с себя ошарашенное оцепенение и раскатисто расхохотался, держась за бока. Староста мысленно взвыла. Минут через пять Слизнорт, наконец, угомонился и укоризненно посмотрел на ученицу, хотя в его прозрачных глазках плясали одобрительные бесенята. Старик расплылся в добродушной улыбке, пытаясь отдышаться, и погрозил девушке пухлым пальцем:

— Моя дорогая, а вы, оказывается, та еще шутница! А по вам и не скажешь!.. — Флоренс состроила виноватые глаза. — Ну да бросьте, милочка! Послушайте, у меня в «Клубе» никто не кусается. Вам надо расслабиться, развлечься — вы девушка красивая, привлекательная, умная. — тут Слизнорт плутовато блеснул глазами, по-хитрому приподнимая морщинистые уголки губ. — В «Слизнях» полно весьма и весьма интересных молодых людей, милая Флоренс…

— Сэр!

— Но-но, дорогуша! Возражения не принимаются! Итак, в первую субботу октября, то бишь через четыре дня, милая мисс. Жду вас!

На прощание Слизнорт шутливо пригрозил пальцем, лукаво улыбнулся и, расправив бархатный костюм, вальяжно направился в другой конец коридора, напевая себе под нос какую-то песенку столетней давности. Флоренс горестно вздохнула, с ненавистью глядя на «Редкие и древнейшие австралийские противоядия», будто это они были виноваты во всех бедах. Настроение пить чай как рукой сняло, и девушка вспомнила, что Грейнджер с Поттером сейчас в библиотеке. Решив, что это не самая плохая компания, староста Когтеврана решительно зашагала к лестнице левого крыла, поправляя рукава плотной мантии. ***

— Дерьмо.

«Австралийские противоядия» с обиженным стуком упали на отполированную поверхность длинного узкого стола, который прикреплялся к огромному книжному стеллажу. На каменном подоконнике высокого стрельчатого окна дружелюбно мерцали толстые бежевые свечи в медных канделябрах, отбрасывая теплые рыжеватые блики на стол, стеллажи, пол и корешки старинных потрепанных фолиантов с потертыми золочеными буквами. Задорные огоньки одиноко отражались в мокрых, покрытых крупными дрожащими каплями дождя, стеклах. За окном царила непроглядная вязкая мгла холодного осеннего вечера, прикрытая мутной серой пеленой хлещущего ливня. Заунывно завывал ветер, резко ударяясь о витражи окон, и те жалобно и угрожающе вздрагивали. В библиотеке царил приятный уютный полумрак, рассеиваемый мигающими огоньками сотен свечей и языками жаркого пламени камина позади стола мадам Пинс. Флоренс, раздраженно ухнув, уселась на свободный стул с мягкой шелковистой спинкой и закинула ногу на ногу. Гермиона, усердно строчившая что-то на трехфутовом пергаменте и сосредоточенно покусывающая кончик фазаньего пера, укоризненно взглянула на девушку. Уизли, заснувший прямо с не дожёванной булочкой во рту, встрепенулся и широко распахнул заспанные голубые глаза, сонно таращась на Уайлд. Блики свечей зарылись в его взлохмаченные огненно-рыжие волосы, и те отливали золотистым блеском, а Грейнджер даже не сделала Рональду замечание. Гарри, оторвав взъерошенную голову от какого-то толстенного тома, оживился и приветливо улыбнулся Флоренс, и стекла круглых очков тепло сверкнули.

— В чем дело? — Гермиона, вздохнув, отбросила перо и подперла щеку рукой, устало глядя на подругу.

— Слизнорт, — буркнула Флоренс, скользя взглядом по названиям книг на нижней полке.

Гарри понимающе шмыгнул, а Рон прыснул, едва не подавившись булочкой. Уайлд смерила Уизли прищуренным взглядом, в котором, несмотря на строгость, плясали озорные искорки. Поначалу Рональд относился к новой знакомой без особого доверия, постоянно прохаживаясь на счет Малфоя и ее отвратительного характера, но под напором непробиваемой Грейнджер сломался. Да и помощь Флоренс в Министерском деле немало повлияла на Рона, и тот невольно проникнулся уважением к девушке, которая оказалась не такой уж занудой. Во всяком случае, не такой, как Гермиона. Между Уизли и Уайлд воцарился относительный мир, подкрепляемый ехидными шуточками и беззлобными замечаниями. Про Малфоя никто не заикался — это стало негласным правилом у четверки, проявлением чувства такта и ненавязчивости.

— Что, он все-таки заставил тебя пойти на этот ужин слизняков? — сморщился Поттер, откидываясь на спинку стула и не отрывая пристального взгляда от бледного лица Флоренс, которое слегка исказилось в мигающем теплом свете.

— И я пожалела, что не прошла курс актерского мастерства, — мрачно хмыкнула девушка.

Гарри непонимающе выгнул бровь, а Гермиона слегка усмехнулась, тряхнув волосами, и вернулась к написанию своего жуткого реферата.

— А что, Слизнорт попросил тебя сыграть Зайчиху-Шутиху в школьной постановке? — Рональд сделал могучее глотательное движение, недоуменно глядя на Поттера и Уайлд, которые переглянулись.

— Знаешь, Уизли, тебе гораздо больше идет, когда ты непрерывно жуешь и молчишь, — едко бросила Флоренс, по-кошачьи сощурившись.

— А что? — Рон растерянно заморгал, а Гермиона и Флоренс синхронно закатили глаза под смешливое фырканье Гарри.