Деррида

Как забавную историческую подробность можно упомянуть то, что глагол «деконструировать» не был совершенно забыт на тот момент, когда Деррида собрался дать ему новую жизнь. В 1960 году он использовался в получившей известность песне Жильбера Беко «Отсутствующий» на слова Луи Амада, поэта и префекта:

Как сложно вынести отсутствие друга,
Который каждый вечер садился за этот стол,
Но больше не придет, смерть ничтожна,
Но колет сердце и деконструирует тебя.

(Qu’elle est lourde à porter l’absence de l’ami

L’ami qui tous les soirs venait à cette table
Et qui ne viendra plus, la mort est misérable
Qui poignarde le coeur et qui te déconstruit.)

Когда в Critique выходит первая часть «Письма до письма», в интеллектуальной среде эта статья становится настоящим событием. Мишель Фуко не скрывает своего восторга «этим освободительным текстом»: «В ряду современной рефлексии это самый радикальный текст из всех мной прочитанных»[374]. Эммануэль Левинас заявляет, что его тоже «захватили эти раскаленные, ветвящиеся страницы»: «Несмотря на всю вашу верность Хайдеггеру, сила вашей отправной мысли предвещает первую новую книгу после его книг»[375].

Что касается Габриэля Бунура, он снова заявляет о своем восхищении «всеми этими капитальными текстами». А Деррида благодарит его лирическим письмом: «Какой же огромной поддержкой является для меня это чудесное и щедрое внимание, не упускающее меня из виду и на протяжении вот уже двух лет постоянно меня сопровождающее. Какая неизмеримая для меня удача! Я никогда не смогу высказать вам в полной мере, насколько вам благодарен». Сожалеет он только об одном – о расстоянии, которое мешает им встречаться так часто, как ему бы хотелось.

Мне так нужны были бы ваши советы, ваш бдительный опыт, свет вашей культуры. Я знаю это давно, но ваше последнее письмо от «старого араба», как вы себя называете, подтверждает это мое чувство. Я так хотел бы, чтобы вы говорили со мной об Ибн Массара, Корбене, Массиньоне[376].

По мнению Франсуа Досса, автора монументальной «Истории структурализма», 1966 год стал апогеем этой новой парадигмы. Это год книги «Слова и вещи» Мишеля Фуко, неожиданно хорошо разошедшейся в книжных магазинах, жесткой полемики между Роланом Бартом и Раймоном Пикаром вокруг «Новой критики» и выхода огромного тома «Текстов», в котором Лакан собирает статьи из разных изданий. Хотя Деррида не публикует в этом году никакой работы и для широкой публики остается неизвестным, многие статьи и выступления закрепляют за ним славу того, с кем придется считаться, одного из «великих умов нашего века», как не побоялся написать Франсуа Шателе в Le Nouvel Observateur.

Также именно в это время Деррида постепенно создает для себя новую среду, в которой больше писателей, чем философов и университетских преподавателей. Очень внимательный к книгам, которые ему присылают, Деррида пишет длинные письма, искренние и содержательные, таким друзьям, как Эдмон Жабес или Мишель Деги, а также авторам Tel Quel и людям из близкого круга журнала – Жану-Пьеру Файю, Марслену Плейне, Жану Рикарду и Клоду Оллье.

Надолго свяжет его дружба и с Роже Лапортом, человеком, близким к Бланшо и Левинасу, который старше Деррида на пять лет. Обширный проект под названием «Биография», постепенно развиваемый им, не может не захватить Деррида. Ведь для Лапорта вопрос в том, чтобы «перевернуть издавна установившися отношения между жизнью и письмом»: «Хотя обыденная жизнь предшествует рассказу, который из нее можно сделать, я поставил на то, что есть такая жизнь, которая не является ни предшествующей, ни внешней письму… невозможно было бы сделать рассказ из истории, которая еще не состоялась, из неслыханной жизни, подойти к которой позволило бы только письмо»[377].