Деррида

Клеман в своем письме от 4 марта 197а года пишет, что слышал, будто Деррида «практически вступил в КПФ». Чтобы опровергнуть эту злую молву, ему бы хотелось, чтобы Деррида опубликован в «TXT» своего рода пояснение, что-то вроде «Дополнения к „Позициям“», в котором он бы дал ответ «не Tel Quel, а на вопрос о [своем] политическом отношении к Китаю и культурной революции, а также (или) [своем] интересе к ним», дабы покончить с «двусмысленностью». Как и многие другие интеллектуалы этого времени, Клеман все больше сближается с радикальными позициями. Но он пытается сохранить связи с философией, во всяком случае с философией Деррида, по которой он уже много лет ведет семинар в университете Лувена. «Наша фантазия состояла в том, что деконструкция метафизики должна выйти на культурную революцию, – вспоминает сегодня Эрик Клеман. – Нам хотелось, чтобы Деррида переступил порог, что сами мы уже сделали»[602].

Хотя Деррида очень раздражен таким подходом, он ответит Клеману и объяснится по событиям последних месяцев, чего потом уже никогда делать не будет. Он, однако, отмечает, что письмо Клемана прочитал без удовольствия, чувствуя в нем своего рода «принуждение» или, во всяком случае, «настоятельную просьбу предоставить отчет и гарантии», на которую он не имеет ни малейшего желания отвечать.

В теоретическом или политическом споре я, когда нужно определиться, всегда пытаюсь не уступать понуждению или запугиванию, возможному или действительному. Это сложно, и это не всегда получается, но стараться действовать именно так – вот правило, теоретическое и политическое, которого я до сего момента придерживался. Мой разрыв с Tel Quel имеет еще и это значение, хотя и не только[603].

Поэтому только «по дружбе» и исключая всякую возможность публикации в «TXT» Деррида соглашается ответить Клеману. В своем ответе он, впрочем, разбирает каждый пункт отдельно. Сначала о коммунистической партии: «То, что сегодня меня желают представить – кому и насколько убедительно, спрашиваю я себя, – союзником или даже членом КП, враждебным Китаю (!!!), – вот факт, над которым я, если не пускаться в подробности, могу разве что посмеяться». Он заявляет, что касательно Китая у него нет никаких принципиальных возражений – своему собеседнику он уступает здесь даже больше, чем во всех опубликованных текстах:

В историко-теоретическом плане и в области, которая является для нас общей, я не думаю, что был последним (литота), говорившим об этом… В наиболее актуальном политическом плане тоже не имею ничего против. Тем не менее между этим очевидным фактом (необходимостью позитивного упоминания культурной революции) и всеми выводами, которые из нее надо извлечь… пролегает пространство строгого и сложного анализа: я его не провел, но я не видел, чтобы его выполнил кто-то другой, причем, возможно, по причинам, которые тоже можно анализировать. Во всяком случае, я считаю важным придерживаться максимально трезвой и критической позиции по отношению к тому, что нам хотели бы предложить под этим наименованием.