Дервиш

- А это ещё один факт в мою пользу! - Глеб ударил ладонью по рулю. - Тело - это биологический робот, со своим собственным примитивным сознанием, именуемым инстинктами, а разум - сознание души, это собственно человек.

- И что, они вместе рулят субъектом, как ты сейчас машиной? - Рассмеялся Пахомов. - Выплюнь всю эту чушь из головы, дружок! Но так, чтобы никто не видел!

- То есть, ты в это не веришь? - Глеб посмотрел на Лёху в зеркало.

- Не могу сейчас вспомнить, что именно я забыл. - Вздохнул Пахомов и потёр лоб. - А! Вот! Ум - всего лишь инструмент для правильного применения силы! Глеб, ну о каком сознании души можно говорить?

- Да вы, батенька, атеист? – Воскликнула Вика.

- Общение с вами отняло у меня всякую веру и надежду! – Нарочито смиренным голосом ответил Пахомов.

- А я думаю, что человеческий разум способен преодолеть животное начало. – Продолжал Глеб. - Нужно лишь создать условия для этого.

- Какие, например? – Спросил Трутнёв.

- Человек должен жить в равноправном и справедливом обществе, в котором правят нормальные человеческие чувства и отношения. И в конце своей жизни он должен вспоминать не свои собственные обиды и лишения, а совершённые им самим ошибки, и понимать то унижение, которому он подверг сам себя, заставив страдать других.

- Ну, ты идеалист! – Рассмеялся Пахомов.

- Да, Лёха, я так считаю! А чтобы память о том, что ты причинял вред другому, не стала потом вечной болью, не следует этого делать. Поэтому и есть заповеди – не убий, не кради, не причиняй вреда, не суди!

- Добавьте сюда – не используй свою силу и власть во вред другому! – Поддержала его Вика.

- Спасибо, Викуля! – Глеб кивнул ей и продолжил, - и прямо сейчас перестань грешить, и ты избежишь будущих неприятностей. Если бы люди не тратили силы и время на оружие друг против друга, мы бы жили в другом мире.

- А мне кажется, - задумчиво произнёс Трутнёв, - что вся история нашего мира – это противостояние земледельцев и воинов!

- Соглашусь! – Кивнул Глеб.

- Если разобраться, искусство управления государством есть искусство регулирования отношений между ними, искусство кнута и пряника. - Продолжал Трутнёв. - Вот, например, Карл Каутский писал, что ассирийцы парализовали силы побеждённого народа, по его выражению - отнимая у него голову, то есть убивая самых боеспособных, знатных и образованных. А мелкие ремесленники и крестьяне, к сожалению, всегда представляли собой плохо связанную массу, неспособную оказать какое-либо серьёзное сопротивление.

- Крестьянство никогда и не было воинственным. – Воскликнул Пахомов. – Оно наоборот, всегда страдает, при любых режимах. Это самая бесправная часть населения при любой власти и в любые времена! От Рима и до сегодняшних дней! И все реформы в первую очередь ложатся на их плечи!

- Ну, не все! – Протянул Глеб.

- Ты, конечно, сейчас найдёшь какую-нибудь частность, - махнул рукой Пахомов, - и выстроишь на ней свою теорию отрицания! Но вот смотрите! Во времена Римской Республики крестьянство жутко страдало: с одной стороны - от внешних врагов, варваров, и с другой стороны - от врагов внутренних, властей и налогов, которыми обложил их сенат после смерти Гая Гракха. Как только его не стало, власть народных трибунов закончилась, и новый социальный разрыв между народом и аристократией опять сильнее всего ударил по земледельцам! А вот горожане, к примеру, почему-то всегда жили намного лучше крестьян!

- Так и сейчас ситуация та же! – Усмехнулась Вика.

- Вот! – Пахомов указал на неё, поворачиваясь к своим оппонентам. – Слова умного человека!

- Пахомыч, ты куда клонишь? – Спросил Славик.

- Я в своё время писал работу по этому вопросу, так что слушайте меня! Так вот, в те времена, о которых речь, консул Сулла, спасая государство, привёл в Рим войска, сознательно нарушив существовавший закон и рискуя своей жизнью, на минуточку, потому что стремился захватить власть! История учит нас, что не следует прибегать к насилию кроме тех случаев, когда ты сильнее, и Сулла действовал из благих намерений, только с одной целью - положить конец интригам сенаторов! А те, как собаки, ни на кого не обращая внимания, грызлись за власть. Так вот, Сулле всё удалось - его армия захватила столицу! И знаете, что здесь самое интересное? А то, что простые легионеры отнеслись к жителям Рима, как к жителям чужого, враждебного государства! Они словно брали приступом вражескую столицу, и вели себя в Риме, как в чужом, враждебном городе! Вот так разъединила людей одной крови банальная нищета! Большинство солдат были из крестьян или пролетариев, их деревни и города сожгли варвары, а правящая аристократия в столице в это время была увлечена делёжкой доходов и борьбой за власть, дела провинций их нимало не заботили! И сейчас ситуация та же, ведь так?

- Ну, ты сделал вывод! А ничего, что вслед за этими событиями произошло реформирование республики в империю? И Рим стал тем великим государством, которое знает теперь весь мир? – Сыронизировал Слава. - Лес рубят!