Дервиши на мотоциклах. Каспийские кочевники

…И тут я решил открыть глаза. Гостиничный номер в городе Ташкенте выглядел совсем недурно. Никакой паутины, даже пыли особой нет, в окно светило солнце. Наконец-то установилась погода. Рука потянулась к телефону – 08:32 утра. Может быть, оно и к лучшему, что нас не пустили в Туркмению. Но что-то надо было решать дальше.

XXI. Распутье по-азиатски

…У нас существовало три запасных варианта. Первый, который рассматривался еще в Москве, был даже интересней Туркмении. По крайней мере, отчаянней и веселей. Можно было прокатиться через Афганистан. С афганской визой никаких проблем не существовало. За 100 долларов ее ставили и в Ташкенте, и на границе.

Мы думали переправиться через Пяндж по Мосту дружбы, заехать в Мазари-Шериф, глянуть на Голубую мечеть, у которой, как говорят, кружат только белые голуби и – ни одного сизаря, а потом двинуть на Запад по круговой афганской дороге и въехать в Персию через Кандагар. Все эти названия, знакомые еще со времен афганской войны, звучали, как бардовская песня. К тому же, как говорили знающие люди и в Москве, и в Ташкенте, многие афганцы, особенно старшего поколения, относятся к шурави – то есть к русским – с какой-то извращенной приязнью. «Вы – говорят они, – воевали с нами как мужчины, между боями торговали и даже помогали обрабатывать поля под мак. Не то, что американцы, которые не высовываются за стены своих баз, а если и выезжают, то на бронетранспортерах, подойдешь на сто метров – стреляют без предупреждения. Так что мы вас уважаем», ну и так далее…

Однако посмотреть на афганские пейзажи своими глазами не удалось. Не повезло. Где-то дней за десять до нашего приезда в Ташкент ситуация за Пянджем резко ухудшилась. Талибы напали то ли на погранзаставу, то ли на лагерь афганской армии, несколько десятков человек погибли. Неспокойно было и на границе, и в столице афганских таджиков – Мазари-Шерифе. Существовал, правда, и еще один путь, через Таджикистан и Памир, о котором мне рассказывал Саид. Это был крюк в тысячу километров, но крюк ждал нас в любом случае.

Я достал из бумажника карточку своего нового бухарского друга Исмаила по прозвищу «ни то, ни се» и набрал его номер. Уж кто-кто, а личный представитель Ага-хана должен был все знать про Афганистан.

Исмаил мне очень обрадовался, но едва я заговорил об Афганистане, сразу посерьезнел. И сказал просто:

– Делать вам там сейчас нечего.

– Почему? – естественно спросил я. Категоричность собеседника предусматривала этот вопрос.

– Все просто, – объяснил Исмаил. – Из Афганистана в Иран существуют две дороги. Одна, круговая, через Мазари-Шериф, и дальше вдоль границы на Герат или Кандагар. Вторая – через Кабул, то есть из Бадахшана на юг, а потом строго на Запад. И там, и там время от времени разгуливают талибы. Они же сильно активизировались и во всех провинциях вдоль иранской границы.

Если бы вы хотели просто прокатиться в Кабул, это еще можно было бы организовать за определенные деньги. А так, в лучшем случае, останетесь без мотоциклов, и вас придется выкупать из плена. Ну а в худшем – война есть война. Американцы тоже вам не помогут. Сейчас они ни под каким предлогом не берутся сопровождать путешественников в западные провинции. К тому же этот эскорт вряд ли добавил бы вам радости. На жаре в бронетранспортере, под усиленной охраной, на тряской дороге, и даже отлить не выйти без автоматчиков. Так что… Ситуация вообще-то та же, как тогда, когда там стояли советские войска. Кабульское правительство худо-бедно контролировало города, но за их границей начинался полный беспредел.

…Объяснение показалось мне исчерпывающим. Афганистан для нас был закрыт. Исмаил предлагал возвращаться к нему и через его каналы попытаться еще раз надавить на туркмен. По его словам, за неделю-две можно было бы что-то сделать. Но недели-двух у нас как раз и не было.

…Существовал еще один хитрый вариант. Из Ташкента в Тегеран через Туркмению ходят иранские фуры. Мы думали отправить с ними мотоциклы и просто перелететь Туркмению на самолете. В какой-то момент это показалось лучшим решением. Я узнал у Рустама, где тусуются иранские дальнобойщики, и быстро договорился с отличным парнем по имени Азиз, что он возьмет наши мотоциклы. Казалось, дело решено, и можно было расслабиться. Но не тут-то было. Существовал небольшой нюанс. Любер, наш прекрасный друг, не озаботился же оформлением carnet de passage – международного документа, позволяющего безболезненно провозить автотехнику через третьи страны. А без этого «корнета» Азиз везти наши байки не брался. Его могли просто стопануть на таможне, а в худшем случае и конфисковать технику.

Любер предложил было еще одну совсем сумасшедшую комбинацию – лететь в Стамбул вместе с мотоциклами и оттуда двинуть в Иран. Но тут уже я встал на дыбы. Еще по кругосветке я помнил, что такое «корнет» для турецких таможенников. Мы могли бы обречь себя на новый круг ада, причем с непредсказуемым результатом.