Дерзание духа

Теперь спросим себя: чем же мы сейчас занимались – логикой, диалектикой или теорией познания? Всякий скажет, что мы занимались здесь не специально логикой, не специально диалектикой, не специально теорией познания. Мы занимались здесь той наукой, которая не есть ни то, ни другое, ни третье, хотя и не стоит никакого труда четко и неопровержимо различать эти три момента в нашем рассуждении. То, что мы пользовались логикой, – это несомненно, поскольку рассуждения наши базировались на простых и наглядных непосредственных данных, получаемых на основе простой интуиции. Но также несомненно, что тут была у нас и диалектика. Рассматривая, например, законы природы, мы убедились, что они и, безусловно, объективны, и, безусловно, являются предметом анализа и что противоположности слились здесь в одно нераздельное целое. А о теории познания нечего и говорить. И все объективное и все субъективное, несомненно, явилось для нас именно предметом познания, который сначала мы воспринимали интуитивно, но тут же подвергали и дискурсивному, рассудочному мышлению, чтобы получить определенного рода научную истину. Поэтому не нужно трех слов, достаточно и одного слова. И это слово «философия». Когда упрямо держатся за отдельные понятия, обычно теряют из виду целое. Отсюда и ограниченность этих трех дискретно, в отрыве друг от друга понимаемых терминов и понятий.

В «Философских тетрадях» В.И. Ленин писал:

«Бесконечная сумма общих понятий, законов… дает конкретное в его полноте»;

«Движение познания к объекту всегда может идти лишь диалектически…»[4];

«Каждое понятие находится в известном отношении, в известной связи со всеми остальными…»[5];

«Человеческие понятия субъективны в своей абстрактности, оторванности, но объективны в целом, в процессе, в итоге, в тенденции, в источнике»[6];

«Человек не может охватить = отразить = отобразить природы всей, полностью, ее „непосредственной цельности“, он может лишь вечно приближаться к этому, создавая абстракции, понятия, законы, научную картину мира и т.д. и т.п.»[7]

В заключение необходимо напомнить еще одно. Мы везде исходили из стихии существования, реальности бытия. Это лежало у нас в основе рассуждений об объекте, который прежде всего есть, существует, действует и становится предметом познания. Но то же самое лежало у нас и в основе наших суждений о субъекте, который также есть, существует, действует и становится предметом познания. Кто это забывает, тот не понимает ни нашего учения о субъекте и объекте, ни ленинского учения о той единой науке, в которой совпадают и логика, и диалектика, и теория познания.

«Действительность выше, чем бытие и чем существование»[8];

«Совокупность всех сторон явления, действительности и их (взаимо)-отношения – вот из чего складывается истина»[9], – подчеркивал В.И. Ленин.

Читая работы И. Дицгена – немецкого рабочего, социал-демократа, философа, самостоятельно пришедшего к основным положениям диалектического материализма (который он называл социалистическим материализмом), В.И. Ленин отметил, в частности, следующие его положения:

«Социалистический материализм понимает под „материей“ не только весомое и осязаемое, но и все реальное бытие – все, что содержится в универсуме, а ведь в нем содержится все, ибо все и универсум – это только два названия одной и той же вещи; и социалистический материализм хочет охватить все одним понятием, одним названием, одним классом – безразлично, называется ли этот универсальный класс действительностью, реальностью, природой или материей»[10].