Держава том 1

– Ох, Сашка, но вот что хочешь делай, не нравится мне наша невестка, эта Алиса Гессенская. Наш бедный Ники всю жизнь будет мучиться под её немецким каблуком. Лучше бы это была графиня Елена Парижская, ведь отец её, в прошлом герцог Орлеанский, ещё претендует на французский престол, или дочь герцога Коннаутского, да мало ли прекрасных принцесс, но наш сын выбрал эту фрау…

– В тебе, Дагмарочка, говорит ум обиженной матери, у которой уводят сына. Любая невестка не пришлась бы тебе по нраву, даже греческая королева… Нет у меня времени… Алиска только тем мне нравится, что высокая,– с любовью посмотрел на маленькую жену, – хоть внуки мои, в отличии от сына1, будут рослые.

«К огромному сожалению, я их не увижу», – вздохнул император.

– Да, мой господин, – шутливо склонила перед мужем голову императрица, – теперь они помолвлены.

– Ну, коли помолвлены, – властным голосом произнёс Александр, – то пусть едет к нам за благословлением, – повелел он.

На какое-то время русскому императору стало легче. Появился аппетит и выглядел он намного бодрее. Сидя в своём любимом кресле, Александр предавался раздумьям или изредка общался с приятелями, коих у него было очень немного.

Да и откуда у самодержца приятели?!

Одним из таких являлся генерал Пётр Черевин. Старинный и проверенный собутыльник царя.

Друзья или молчали, или предавались воспоминаниям, так как настоящего у императора почти не было. Всё лучшее осталось в прошлом.

– Эх, Петька, сейчас бы хоть один «гвардейский тычок», – мечтал Александр. – Ты-то, поди, уже с десяток сегодня принял? – завидовал своему начальнику охраны.

– Тружусь на износ! – посетовал тот. – Оберегаю особу государя.

– Слушай, Петька, а может у тебя и сейчас чего-нибудь в голенище припряталось? – с опаской покрутил головой российский самодержец – нет ли поблизости супруги.

– Ваше величество, вы же немного прибаливаете, – отказывался Черевин.

– Давай, давай пока Машка не видит, – сглатывал счастливую слюну,– всё равно помирать, – с вожделением глядел, как из сапога телохранителя появляется плоская фляга с коньяком.

Через некоторое время друзья блаженно вглядывались в необъятную даль такого синего Чёрного моря.

– Как по-твоему, Петька, хитра голь на выдумки? – катал во рту виноградинку царь.

– Очень хитра, Ваше величество, – напустив морщины раздумья, отвечал Черевин.

Потом глубокомысленно помолчали.

– Всё-таки, Ваше величество, мы с вами не дураки! – пришёл к выводу начальник охраны.

– Нет, Петька, не дураки, – через некоторое время, сжевав виноградину, соглашался император.

С кем и расслабиться, как не с другом.

Правда, бдительная Мария Фёдоровна тут же прогоняла красноносого генерала.

С большим уважением она относилась к другому приятелю монарха, его боевому товарищу Максиму Рубанову. Ей нравился этот высокий и стройный светловолосый мужчина с голубыми глазами. Она любила танцевать с ним на балах, ей нравились его шутки и остроумная беседа, нравилось, что он вовремя мог сказать комплимент.

Прощаясь, императрица всегда благосклонно протягивала руку для поцелуя Свиты Его Величества генерал-майору Рубанову.

Вот и сейчас, сменив Черевина, он увлечённо беседовал с императором о последней русско-турецкой кампании.

– А как славно Ваше величество, мы провели форсирование Дуная в июне 1877 года. Так славно и тихо, что неприятель ничего не слышал. Ровно в полночь плоты и паромы отвалили от берега…

– Издалека всё выглядит славно, – перебил его государь, – а на середине Дуная течением и ветром плоты стало сносить, потому и высадка произошла не одновременно всеми силами. Турки успели занять крутые берега Дуная, и нам не сладко пришлось, – в волнении замолчал он, вспоминая дни далёкой молодости, когда ещё не был императором.

Но каковы волынцы? – напомнил государю фронтовой эпизод Рубанов. – Сорок человек третьей стрелковой роты, с помощью шанцевого инструмента и ружей, взобрались на крутую вершину и штыками выбили неприятеля.

Глаза императора загорелись задорным блеском.

– А какие трудности, Максим, мы перенесли с тобой на Шипкинском перевале.

– Конечно помню, Ваше величество, а каким молодцом вы себя там показали… Ведь мороз, метель, да что там метель, снежный ураган, – расстегнул пуговицу кителя от жары Рубанов, но тут же вновь её застегнул, дабы не нарушать форму одежды, – снега три четверти аршина выпало, а в некоторых местах по полутора сажен, и в таких условиях мы держали оборону.

– Ваш батюшка, генерал-лейтенант Аким Максимович Рубанов, помнится, получил там ранение.

– Никак нет, Ваше величество, ранение он получил при взятии Плевны. А особенно его подкосила гибель Вашего родителя от бомбы полячишки Гриневицкого. Батюшка пережил своего любимого императора на десять дней и 11 марта 1881 года ушёл из жизни…

– Да-а, Рубанов, скоро я увижу наших родителей, – загрустил император.

– Да что вы, Ваше величество… – не закончив фразы, Максим умолк.

Они были военные люди и не раз встречались со смертью. Он видел, что император очень и очень плох.