Держи хвост пистолетом

Мы с Маришей едва успели спрятаться за глинобитной стеной сарайчика, как хозяева выскочили на крыльцо, таща за собой покорного милиционера. Ничего другого ему и не оставалось, высокая и худая женщина цепко держала его за рукав, так что вырваться без ущерба для своего внешнего вида парню не удалось бы. Муж женщины олицетворял собой всю мировую скорбь. Казалось, что его всю жизнь держали на голодном пайке и при этом еще и работать заставляли от зари до зари. Усы у него висели двумя сосульками, а вся его долговязая фигура излучала такую муку, что хотелось разрыдаться и немедленно дать ему денег, чтобы хоть как-то его утешить. Его жена открыла рот, и нам с Маришей стало ясно, что деньгами тут делу не поможешь, разве что очень большими.

Голос хозяйки напоминал звук электропилы, когда она вгрызается в здоровенное бревно, только по сравнению с этим голосом бензопила звучала, как райская скрипка.

– И-и-я! – завопила женщина так, что, по-моему, ее должен был слышать весь город. – Выйди, дело есть! И-и-я!

В сарайчике рядом с нами в ужасе заметалась какая-то живность, видимо, полагая, что наступил конец света. Наконец на крик женщины из-за соседнего заборчика показалась кудрявая рыжая шевелюра, а потом и веснушчатая физиономия, принадлежащая молодому парню лет двадцати с небольшим.

– Ты вчера червей у меня в навозе копал? – набросилась эта жуткая особа на бедолагу. – Пока копал, что видел?

Затруднять себя тем, чтобы подойти поближе к соседскому забору, «бензопила» не стала, и разговор велся на расстоянии нескольких десятков метров. На шум стали выглядывать другие соседи. Их можно было понять, спрятаться от пронзительного голоса соседки все равно было невозможно, так хоть насладиться даровым представлением.

– Я не копал, – попытался отвертеться парнишка.

– Я же тебя видел, Илья, – укоризненно произнес муж горластой тетки. – И не я один, все соседи видели. Ты уже вторую ночь с фонарем по садам околачиваешься.

– Точно! – поддержала его толстая женщина, живущая через дорогу. – Почему нормально попросить не можешь? Что нам, червей жалко?

– Не копал я червей! – завопил не хуже своей соседки рыжий парень. – Чего вы прицепились! Мне для дипломной работы нужны образцы ночных насекомых нашего края. Что же мне делать, если разные виды живут на разных деревьях, а у нас в саду сплошная черешня на продажу? А знаете, что такое черешня на продажу? Это когда ее заливают разной химией и прочей гадостью, чтобы вредителей на ней не было, а были бы одни ягоды. Где же мне брать образцы для своей работы? Вот и приходится бродить по чужим садам.

– Так ты вредителей изучаешь? – уважительно поинтересовался муж горластой женщины. – А я думаю, чего это он червей копает каждую ночь, а на рыбалку идти вроде и не собирается. Жене еще сказал: «И чему их в России в институтах учат?»

– Ты сказал, что не надо было Ренату русскую в жены брать, дети от таких браков мало что рыжие, так еще и на голову слабые, – немедленно добавила во всеуслышанье его жена.

Усатый кинул виноватый взгляд на рыжего Илью и поспешил ретироваться в дом.

– Дальше я сам, – быстро сказал милиционер, увидев, что горластой тетке есть еще много чего сказать. – Спасибо вам.

Но от бабы было не так просто отвязаться, она пошла следом за милиционером, и, благодаря ее репликам, нам с Маришей удалось проследить ход беседы милиционера с рыжим парнем. Выяснилось, что он уже целую неделю ночь за ночью обыскивает окрестные сады в поисках какого-то удивительного жука, который, с одной стороны, в изобилии водится в данном регионе, как утверждают все учебники, а с другой стороны, никто из проживающих здесь его никогда не видел. Но тем не менее свидетельские показания сельчан к дипломной работе не пришьешь, а без этого жука ни один профессор не примет работу студента. Вот и приходится бедному Илье проводить свои свободные ночи, шаря по соседским садам и навлекая на себя подозрения бог весть в чем.

Все это мы с Маришей уяснили очень хорошо, одного мы понять не могли: видел Илья Махмеда прошлой ночью или нет.

– Хватит нам тут сидеть, – наконец потеряла терпение Мариша. – Они там еще долго будут обсуждать жуков. Пошли к жене Махмеда, а с Ильей мы и потом поговорить сможем.

Мы вылезли из-за сарайчика и прошествовали перед потерявшим дар речи от изумления усатым мужем к калитке. В садике Махмеда ничего не изменилось, пожалуй, только количество детей несколько поубавилось. Женщины же по-прежнему сидели на ковре и, лениво переговариваясь, поедали ароматную дыню. Собственно, тем для обсуждений у них было не так уж много, поэтому они с радостью восприняли наше появление.

Жена Махмеда оказалась на удивление миловидной. У нее были густые темные волосы и ясные карие глаза. Зубы были почти все на месте, и вообще я Махмеда совершенно не понимала. Зачем изменять такой славной женщине, которая к тому же родила ему уже двух детишек и явно не собиралась останавливаться на достигнутом. Ее звали Гюлиста или что-то в этом роде. Нам она велела звать ее Гуля.