Держи меня крепче

Я скорчила рожу, которая при наличии слёз могла бы выглядеть жалобной, но я не плачу. Вообще. Никогда. Даже сама с собой. Единственное железное правило, приколоченное в моём мозгу алмазными гвоздиками. Дело не в том, что я его придерживалась целенаправленно, с этим, то есть с целями, у меня вообще не сложилось как-то. Просто я не могла выудить из своей безжалостной душонки ни одной слезинки. Когда-то я действительно запрещала себе плакать, а теперь, когда этого хотелось, когда было необходимо облегчить душу и всё, что в ней скопилось, я элементарно не могла этого делать. Поэтому приходилось просто отвлекаться от самобичевания на вещи более приземлённые.

Вот и сейчас я собрала всю скопившуюся за утро стыдобу, скатала в трубочку и сожгла. Пепел — всё, что осталось. Это было легко? Нет. Совсем нет. Ни капли. Но я вышколила себя, как бы нереально это не звучало. Да, я буду переживать. Когда-нибудь, надеюсь, что в старости. Как раз то время, когда необходимо вспоминать ошибки и горевать. А сейчас молодость — ошибки надо делать. Лучше, конечно, не делать, правда, никто от них не застрахован. А в тот момент, я забыла, какую злую шутку сыграло со мной моё подсознание. Выдернув себя из самобичевания, я вспомнила о зачётке.

— Прикинь, — начала свою речь подруга и поведала мне о приходе ректора, а я, в свою очередь, безудержно хохотала. — А потом Иванов собрал зачётки и сунул ему под нос, вот и твоя затесалась, а он на фамилии не смотрел. Ха! Он даже пререкаться не стал. Ты представляешь? Чтобы философ так поступил, я и мечтать не могла, что нужно его поцеловать при всех, а для начала заставить раздеться!

Она сдвинула красивые брови в вопросительном жесте, мол, давай, колись, что на тебя нашло. Молчать я не стала — теперь она хохотала надо мной. И я вместе с ней. Вот такая лошадиная доза позитива прямо с утречка.

В продолжение дня, разумеется, об этом «незначительном» (о, как же я молилась, чтобы он оказался таковым) инциденте знал уже весь университет, каждый студент считал священным долгом постучаться в нашу общую с Леськой комнату и попросить соли, сахару, хлеба и всего остального, что только в голову могло прийти, дабы хоть мельком глянуть на меня, вспомнить, как выглядит новоявленная возмутительница общественного порядка, смутившая душку-философа, а при удачном стечении обстоятельств — отмочить шуточку в мой адрес.

Честно говоря, я никогда не была общеизвестным лицом, но сейчас настал пик моей популярности. Всем и каждому хотелось знать на кого якобы запал наш препод. Особенно это интересовало девушек, да и что греха таить — мужчина он хоть куда. Увиденное их шокировало — вид мой далёк от идеала, я не выделяюсь яркой внешностью, единственное, чему мне многие за глаза завидуют — это натуральные пшеничные волосы и серые глаза. А ещё россыпь веснушек, небрежно рассыпанная по всему телу. Их немного, и они не бросаются в глаза, но на солнце блестят. На фоне Леси, я ощущаю себя скромной серой мышкой, и меня это нисколько не коробит. Я не ношу соблазнительную одежду, я предпочитаю футболки, джинсы, кроссовки, а на занятия хожу в юбке миди, блузке, туфельках без каблуков, которые в каталоги модных журналов никогда не войдут. Сколько со мной не бьётся подруга, но до сих пор не смогла добиться, чтобы я сменила их на более современную обувку.

В общем, я самая обычная, но сколько же произошло за эти годы с поступления в университет со мной несчастий — не счесть. Случай с философом — конфетка, по сравнению с тем, что со мной происходило по воле глупых случайностей.

Я периодически застревала в лифте, один раз даже на всю ночь. Однажды ошиблась этажом и вломилась в чужую комнату, прерывая грешивших прелюбодеяниями соседку и её парня (сами виноваты, дверь закрывать надо), а потом мне прилетело дверью в нос. Оказалось, что другой наш соседушка тоже решил заглянуть к парочке на огонёк, но я опередила.

Полтора года назад на свой день рождения, перед самым Новым годом я знатно приложилась затылком на катке, куда и идти-то не хотела, но меня потащили любимые родственники. Я заработала сильное сотрясение и тридцать первого числа вместо того, чтобы мешаться под ногами нарезающим салатам родителям, я ехала с папой в Москву в институт Склифосовского на обследование, мы должны были обязательно успеть до начала праздников, иначе единственная дочь рисковала стать дурочкой. Мы не успели, и пришлось мне куковать в нашей больнице все две недели, а потом ещё и лечиться под чутким контролем вышедшего на работу специалиста месяц.