Держи меня крепче

То есть намеревалась прервать, но не получилось, пришлось подождать, пока его пронесёт. У него хорошо получается: сам шутит, сам над своими шутками гогочет, как псих ненормальный. С кем я связалась?

Я чувствовала себя неуютно рядом с ним. Что ни скажи — либо он надо мной потешается, либо прикалывается, что, в принципе, одно и то же.

Решив, что надо разрядить своё натянутое благодаря моему супругу настроение, я обнаружила кнопку «On» на середине приборной доски, принадлежащей автомагнитоле, и нажала, не спрашивая разрешения у хозяина машины, он сейчас другим занят. Салон заполнился воплями известной группы, поющей весёлую песенку об известной американской актрисе. Обычно я подпеваю под такие песенки, но только в кругу семьи или в одиночестве. Петь при Шерхане я бы не рискнула, просто стала покачивать головой в такт, песня же и взаправду мелодичная.

Я не заметила, как соседнее сиденье перестало содрогаться от хохота, и его обладатель вперил в меня удивлённые очи, мол, девушка совсем того. А потом протянул руку и выключил радио. За чем последовало моё неудовлетворённое:

— Хорошая же песня. Добрая, а главное, смешная.

— Смешная? — переспросил муж, перекосив лицо. — Это смешная?

— Ну, да…

— Смешная, — ухмыльнулся он. — Я тебе сейчас поставлю стебовую песню. Вот она точно смешная. Слушаю и всегда угораю. Вот она нереально комичная, не то, что «я так люблю тебя, Вова!»[5] — очень смешно передразнил группу Артём, переврав слова, тем временем подключая необъятных размеров плеед к магнитоле и роясь в списке песен.

Наконец, он нашёл нужную и с чувством выполненного долга расправил плечи, аккуратно привалился к спинке сидения, подмигнул мне и настроился слушать свою «нереально комичную» песню и знакомить меня, непросвещённую клушу, с почитаемым им искусством. Салон заполнил звук, а затем начался и сам текст: нечто сумбурное и малоприятное о притонах и борделях в квартальчике красных фонарей, где счастье улыбается каждому «от принца до Франкенштейна»[6], но лишь при наличии достойных капиталовложений. Сам исполнитель, вероятно, причислял себя к первой категории, принцу: жутко богатому (а-ля Карлос Слим Элу, Билл Гейтс и Уоррен Баффет в одном лице) и красивому (а-ля мистер Вселенная), в общем, самооценка у парня неприлично зашкаливала.

— О! Сейчас начнётся классная часть, — доверительно прошептал в мою сторону Шер.

Певец продолжал играть словами, а именно со словом «разводить», все значения которого уместил в несколько строк. Это было забавно, но жутко неприлично. Я краснела.

— Поняла? — затормошил оцепеневшую меня улыбающийся Артём, попутно нажав на паузу.

— Что? — еле выдавила я.

— В смысле «что»? Ты вообще слушала?

— Ага, — зря я, что ли такая смущённо-красная? Он более пошлой песни поставить не мог?

— Тут прикол был, если что. Игра со словом «разводить», — решил пояснить мне парень, считая, что раз я не смеюсь, не поняла. — Правда, угарно? Я не могу, надо же придумать! — он делился впечатлениями, тихо постанывал от смеха, не замечая, что я далека от того, чтобы поддакивать.

— Пошлятина… — поделилась-таки я.

— Отборная, — гордо выпятил Шер, будто сам сочинял. — Прям на репите.

Я покачала головой, не соглашаясь с тем, что такие песни вообще существуют, а тем более с тем, что их любят и ставят на повтор.

— Я пойду, наверно, — я потянулась к ручке, но была нагло перехвачена за здоровую руку.

— Постой, мы же не договорились!

— О чём?

— О следующей встрече, — отчаянно подмигивая мне, томным голосом возвестил муженёк.

— Зачем ещё? — почти выкрикнула я.

О нет! Ещё и следующая встреча будет?..

— Я же говорил тебе. Мэр пригласил нас на вечер. Надо пойти. Обязательно. Безвариантно. Без отмаз. Ясно?

Я кивнула.

— А когда?

— Я позвоню. Так что прекращай строить из себя мисс Динамо. Окей? — он потрепал меня по голове, как маленького ребёнка.

Я отдёрнула голову. Ещё не хватало. Себя пусть треплет. Или собаку свою. Бешеную.

— Хорошо. Я пошла тогда, — я потянулась к ручке, но в вдруг в голове мелькнуло: — Ты только ради этого меня весь день терроризировал?

Мой персональный принц гоготнул в своём неизменном репертуаре и кивнул с диким энтузиазмом:

— Надо же было убедиться, что ты поняла, — его рука снова потянулась ко мне, но уже к щеке.

Так обычно малышам щёчки пухлые щипают. Правда, к ним обычно обе руки тянут и потом в обе стороны щёки разводят. Дикие люди. Это же неприятно. Сама я так никогда никому не сделаю. Больше. Оказывается, это больно. И вообще антипатично.

Я отдёрнула голову и выскочила из машины, выговорив скороговоркой «пока» и помчалась ко входу в подъезд. Вслед мне из приспущенного окна водителем был отправлен воздушный поцелуй, затем окно поднялось и машину тут же стартанула вперёд, нетерпение в его крови так и бурлило. Мой путь преградил тот самый мотоцикл Лёши, припаркованный рядом с лавочкой, на которой не было никого, что было весьма странно. Видимо, бабсовет уехал разруливать проблемы в огородах. Это радует.