Держи меня крепче

— А раньше ты тащился по мальчикам, да? — съехидничала, не смогла удержаться.

Шер посоветовал мне заткнуться.

— Хватит уже шушукаться! — вклинился в разговор Владимир. — Ты бы представил её. Мы хотим знать имя.

Наверное, мне показалось. Нет, мне точно показалось, будто у моего благоверного забегали глазки. Чепуха. У него если что и бегает, то в строго определённом порядке под известные одному ему ноты марша сумасшествия. У меня явно глюки.

— Это моя прелесть, моё солнышко, моя утренняя радость…

— Ты же ненавидишь рассвет! — внёс и свою лепту в разговор Малик, но под взглядом Артёма Грозного стушевался и поспешил спрятаться за чьей-то спиной.

— Моя Королева Весны…

— Твоё нелюбимое время года, — озвучил мелькнувшую мысль Джава.

Шер и на него взглянул уничтожающе, но продолжил:

— Моя любовь!

Он громогласно закончил и обвёл всех взглядом, будто ожидал аплодисментов. Если совсем откровенно, мне было крайне приятно слышать эти слова, которые ничуть не являлись правдой. Но я буквально таяла, слушая тёплые слова и представляя, что они предназначены мне тем, кто и вправду так чувствует. Мозг протестовал, а сердце плавилось, и даже омерзительный запах пота уже не казался таким противным.

В этот момент нас ослепила вспышка фотоаппарата, а разъярившийся Шер, наконец-то выпустив меня из объятий, погнался за Ильёй, чтобы хоть кому-то дать в морду. Псих, одним словом.

Пока они носились, парни из группы задали мне парочку вопросов о том, как меня угораздило связаться с «этим придурком», а я ответила, что «любовь зла», вызвав на их лицах усмешки и похвалы, мол, всё у меня в порядке с чувством юмора, значит в коллектив я вписываюсь. Тогда они ещё что-то бормотали, что я теперь шеровская ван лав вместо танцев, но в итоге пришли к выводу, что у него будет две лав. Мне было всё равно, честно говоря, я просто кивала головой, соглашаясь.

Девушки, присутствовавшие здесь в количестве трёх штук, с вызовом оглядывали меня с ног до головы и обсуждали за глаза. Но мне и до них не было дела, хотелось уже покинуть чужую территорию.

Шера носило где-то по школе, на него подействовала школьная атмосфера, или в пятой точке не переставало играть детство, зато Оливер аккуратно взял меня под руку и увёл от возбуждённых фанки-джаз-манов.

— Слушай, прости меня, плиз, я сам не заметил, как выдал вас…

— Да что уж там, всё позади, — махнула я рукой.

Все равно его Артём убивать будет. А два убийства одного человека будет многовато даже для такой яркой звезды как Олли.

Мы пошли прочь из спортзала.

— Мне так неудобно.

— Забыли уже.

— Нет, правда, жутко себя чувствую. Как предатель…

— Ты не предатель. Всего лишь жертва своего языка.

— Я расколовшийся шпион. Фиговый из меня шпион, — опустил голову мой друг.

— Проехали.

— Извини…

— Ничего страшного, — заверила я его, уже простив.

Не могу я долго дуться и быть обиженной. Так уж заложено в моей природе.

Мы шли немного молча, но я видела, что Оливеру хочется что-то сказать, и поэтому он без конца закусывает нижнюю губу.

— Говори, — расщедрилась я, с прискорбием ожидая услышать новую порцию извинений.

— Ну, сегодня, помнишь, я говорил про сюрприз.

Моё внутреннее я, сделав парочку кульбитов, воспарило над разумом в ожидании сюрприза. Наверно, это что-то клёвое, подсказывало мне сердце, потому что всё дурное, что могло произойти сегодня, уже произошло. И я была не прочь получить презент за адские муки.

— Да! — улыбнулась я ему.

— Мне нужен твой совет, — направляя мне к лестнице, ведущей на второй этаж к актовому залу, признался Олли.

Я запуталась. Секунду назад он говорит о сюрпризе, а сейчас о совете. Мой совет для него сюрприз что ли?

— В каком вопросе?

Мы поднялись наверх и, остановившись на верхних ступеньках, присели. Олли попросил меня вытянуть ладонь и опустил в неё красивую серебряную цепочку. В этот момент, оторвав меня от созерцания неимоверной красоты, на подножии ступенек нарисовался мой самый младший брат с неизменной камерой в руках. Его появлению я была удивлена даже больше, чем тому факту, что оказалась обладательницей шикарной цепочки с кулончиком в виде скрипичного ключа.

Помаячив у подножия секунд пять, он развернулся и убежал, оставив меня с раскрытым ртом, а Олли, кажется, вообще внимания не обратил на несуразного малыша. Ну, бегает и бегает. Главное, чтобы не приставал.

— Как тебе? — спросил Оливер.

— Красивая подвеска, — честно ответила я, постаравшись выбросить из головы недавнее появление Сеньки. Тем более ощущало себя глупо, что даже не сказала ему ни привет, ни пока.

— Значит, ей она просто обязана понравиться, — заключил друг, аккуратно высвобождая цепочку из моих рук.

Я почувствовала себя дурочкой. С какого перепугу я решила, что этот подарок может быть для меня. Тем более от Олли. Мы друзья, и поводов для подарков я ему не давала, в смысле праздников никаких у нас по календарю не задумано, день рождения у меня не сегодня, — вообще глупо было такое предполагать. Разумеется, это подарок для его девушки, которую он любит до бесконечности.

— Да, ей понравится, — я робко улыбнулась Оливеру.