Держи меня крепче

С подобным количеством нательных росписей — точно уголовная. На локтях непонятные надписи, на плече проволока колючая, на другом — змеёныш, обвивающий до самого горла, пламя огня, воющий волк, солнечная система под ухом. На груди снова надписи и дракон, выдыхающий струю огненного пламени, на кубиках пресса опять загогулины какие-то, ноги также вытатуированы причудливыми узорами, аккуратно огибающими мышечную массу, обтянутую загорелой кожей. Не тело, а арт-книга. И к чему так коверкать себя? Состаришься, а твои рисунки сморщатся вместе с тобою, и будешь смотреться совсем не айс. Я считаю, природная естественность в тысячу раз лучше этой уголовной живописи.

— Ага, видимо, — подтвердила я его предложение.

— Как смотришь на развод?

С удовольствием! Хотя ты же моя судьба. Неважно! Был бы настоящей судьбой, не предлагал бы развод. Я согласно закивала, не смея произнести рвущиеся наружу слова, дабы не спугнуть момент искреннего облегчения. Наверное, это жуткая ошибка. Судьбоносный принц оказался совсем не принцем, и это к счастью! Мне не придётся его в себя влюблять.

— Надеюсь, ты не будешь претендовать на моё имущество? — пошутил супруг и с пафосом произнёс: — Предлагаю отметить нашу скорую размолвку!

— С ума сошёл?

Он точно чокнутый и стукнутый в детстве диваном по голове. Мы только что по пьяни поженились. Кто знает, что мы ещё можем натворить в идентичном состоянии? Нет, я пас. Тем более, я себя закодировала. Ни капли. О чём сообщила парню.

— А, точно, — наконец-то до него дошло.

Шерхан плюхнулся попой на кровать, сдвинув меня, а потом разлёгся полностью, лишь ноги болтались на весу.

— Пить, значит, нельзя. Я такой дурак бываю, когда выпью, — разоткровенничался мой благоверный.

Будь я смелее, сказала бы по большому секрету, ты по жизни дурак. А я может и злобный гоблин, с неимоверной жестокостью молча комментирующий каждое его движение и любой изданный звук, и на душе не самые приятные ощущения от этого, но ведь и правда — мы не пара. Потому что, хоть он и, я искренне верю, очень хороший в душе, порядочный и маму любит, но жизнь загнала нас в такой идиотский тупик; потому что такой поворот событий слишком неожиданный; потому что мы разные, мы любим разные вещи, разную музыку слушаем, говорим на разных языках (его сленг — что-то с чем-то!); потому что судьба и пророчество — глупости. Или не глупости? Ненавижу решать и делать выводы, выбирать, во что стоит верить, а что полный бред без должной информации. Вела я себя тоже дурно, стоить отметить.

— Да, я тоже не подарок бываю, оказалось, — тихо поддержала я беседу.

— Хотя мы здорово отожгли! Я, конечно, них… ничего не помню, вообще ничего из того, что прострел этот рассказал…

— И я…

Звучит так обречённо.

— Но было кульно. Стопудово. Гы-гы… — он рассмеялся, как неразумное животное, а потом, вспомнив к чему вся веселуха привела, поникшим тоном продолжил: — Я теперь женатый чел…

— Ненадолго.

— Угу. Ща созвонюсь с нужными людьми… А где твой родственничек? — неожиданно вскочил на ноги Артём и принялся рыскать по номеру в поисках братишки. — Убежал что ли?

Я тоже подключилась, но его нигде не было. Мелкий уже смылся, причём бесшумно и не привлекая внимания. Мастер. Я даже забыла, что сама ему позволила идти.

— А, ну и @Нецензурная речь@ с ним! — вновь не стал стесняться в выражениях Шерхан.

— Э… Может быть стоит немного подкорректировать свою речь? — осторожно предложила я, ей-богу, уши режет от нецензурщины.

— Чего? — не понял моих потуг парень.

То ли остатки алкоголя в крови делают его таким тупым, то ли дело совсем плохо.

— Ты материшься через слово.

Честность — лучшая политика. Так что лучше сказать всё прямо и в лоб, и не заумными словами, а то придётся в качестве энциклопедии поработать в виду скудоумия моего товарища по несчастью.

— Матерюсь? Ну да, матерюсь. И что? Все так делают, — он назидательно ткнул в меня пальцем.

Типа, я тоже? А вот и нет!

— Я? Я никогда. Это же… это… это некультурно, — нашла я подходящее слово. — порядочные люди не матерятся…

Он перебил меня:

— Ты считаешь себя порядочной? — и заставил меня замолчать.

Не то чтобы, но я не безнадёжна, как некоторые экземпляры. Я не супер-мега порядочна, не безгрешна во всём, но я пытаюсь держать себя в рамках. Не для того, чтобы люди смотрели на меня и думали «ай, какая девочка-умничка», я не для них стараюсь, а для себя. Человек — это звучит гордо. Но для поддержания своего статуса нужно быть добрее, светлее, милосерднее. Это же в каждом есть, я знаю, я верю. Просто люди стесняются помогать, стесняются принимать помощь. В глубине каждого спрятана отзывчивая чуткая душа, но никто не хочет вытаскивать её наружу.

Хотя не стоит, наверное, говорить всего этого ему. Лучше поберегу его психику. А то ещё решит, что я сама того.

— Простые правила приличия, — повела я плечами.

— Ясно. Ну, я тебе скажу кое-что, мась. Этикет — это не ко мне. К моему брату. Если хочешь — познакомлю. Но я этим не страдаю. Так что в эти пять минут нашего «райского наслаждения» в браке не стоит изображать из себя жёнушку и пилить меня почём зря. Окей?