Держи на Запад!

— Ну да, — согласился Боб. — На первое время хватит, а потом наторгуем и дом поставим.

— Что, так просто? — спросил я. — У людей же денег нет, все разорены.

— Это на жратву у людей денег может не быть, — философски ответил Боб, — а на выпивку — всегда найдутся.

5

Третьего января мы провожали Бивера на почтовый дилижанс. Бивер особо не мудрил, а просто попросил паромщика Джона не сильно торопиться с переправкой почты, и когда дилижанс проехал мимо, просто подхватил в охапку свою шубу (надевать ее было не по погоде, по моим ощущениям было примерно +10 по Цельсию), подцепил свой саквояж и быстрым шагом поспешил к парому. Мы помахали ему вслед и вернулись к своим делам: писать отчет, проверять снаряжение, подгонять мистера Кейна строить сарай… у всех работа нашлась.

И все больше и больше становилось очевидно, что эти все работы не имеют ко мне никакого отношения — я становился все больше и больше чужим. Нет, никто меня не презирал за дезертирство и разговаривали со мной как всегда, но меня постепенно все больше и больше исключали из круга забот нашей конторы. Ребята готовились к прокладке линии до Форт-Гибсона — а меня туда не возьмут. Ну положим, из дому меня никто не выгоняет и даже более того, Норман попросил в его отсутствие присматривать за домом и помогать нашим девушкам, но все это было не то.

Загрустив, я не нашел ничего лучшего, как позаимствовать у Нормана новый рулон кальки, изуродовать его, и в последний вечер перед отъездом на Индейскую территорию принес свое новое изобретение в наш операционный зал, он же столовая, и объявил, что после ужина будет маленькое представление. Все с интересом посматривали, как я натягиваю на стене простыню.

— Театр теней? — предположил Норман.

— Что-то вроде, — ответил я, вставляя одну из наших керосиновых ламп в темный футляр.

— Вторую погасить? — с готовностью спросил Дуглас.

— Пока нет. Рассаживайтесь вот здесь, поближе, а то будет плохо видно.

Народ с готовностью подчинился, пересаживаясь и шушукаясь.

— Фенакистископ? — попробовал догадаться Норман.

— Что-то вроде.

— Какая-то разновидность зоотропа? — не унимался Норман.

— Да подожди минутку, сейчас увидишь.

У меня зародилось подозрение, что я изобрел велосипед. Разумеется, кинематограф изобрели в 19 веке, но не сейчас, а уже ближе к концу. Однако принцип наверняка уже знали, останавливало только отсутствие прозрачных пластиков для пленки. Калька, которую я использовал вместо целлюлоида, вряд ли могла заменить нормальную кинопленку, пусть я даже для большей прозрачности и пропитал ее минеральным маслом.

— Туши свет, — вздохнул я. Пусть мне сейчас скажут: то, что я нагородил — давно известно, но мультик я рисовал сам!

Дуглас погасил лампу, и все уставились на освещенный квадратик на простыне. Я закрутил ручку. Устройство приборчика было простейшим: кленка перематывалась с одной бобины на другую. Практически все, что я знал про скорость прокручивания кино — это миф о двадцать пятом кадре. Значит, мне нужно было прокручивать в секунду ровно двадцать четыре кадра, и в этом я сегодня полдня тренировался. И, кажется, не зря.

Мультик был черно-белый и простейший по рисовке. Сначала зрители увидели черный овальчик. Потом из овальчика наполовину вылез червяк.

— Змея! — выдохнул Фокс.

— Червяк, — поправил я.

Червяк покрутил головой в разные стороны и вылез полностью, явив собой что-то вроде коротенькой синусоиды. Из-за края экрана пришла птичка, склевала червя и ушла за другой край экрана. Птичкой я гордился — она была пределом моих художественных способностей.

Зэ, как говорится, энд.

— Еще! — азартно сказал Дуглас. — Можно?

Я взялся за другую ручку и прокрутил мультик обратно. Птичка, пятясь, появилась из-за края экрана, выблевала червяка и ушла. Червяк наполовину залез в норку, покрутил головой, как бы говоря: «ну и дела!» и побыстрее смылся.

Норман смотрел не на экран, а на проектор.

— Незамкнутая лента… — пробормотал он. — Ты же что-то такое говорил на первой лекции!

— Да он много чего наговорил на первой лекции, — проворчал Джейк, — только про фотографии.

— Вот когда научимся печатать фотографии на прозрачной пленке, тогда и будет то, про что я говорил на первой лекции, — пообещал я. — А пока — только так.

Я прокрутил мультик еще несколько раз, а потом пленка порвалась.

— Можно склеить? — спросила меня мисс Мелори.

— Можно, — согласился я. — Но оно снова будет рваться. Надо что-то придумать, чтобы пленка была прочнее.

— Длиннее представление можно сделать? — спросил Джейк. — А то раз-два и кончилось!

— Можно и длиннее, только меня рисовать не заставляйте.

— Я умею рисовать, — несмело сказала мисс Мелори.

— Вот и отлично. К вашему возвращению, — сказал я ребятам, — мы попробуем сделать представление подлиннее.

— Патент не забудь взять, — напомнил Норман. — Эта штука с большим потенциалом.

— Ты думаешь, такое еще не патентовали? — спросил я с сомнением. — Потенциал-то большой, не спорю, но не может же быть, чтобы я первый додумался. Простейшая же вещь!

— Про аппарат не знаю, а незамкнутую ленту для оптических иллюзий вряд ли кто патентовал, — сказал Норман.