Держись и пиши

«Писатель – это человек, которому писать сложнее, чем остальным», – сказал Томас Манн. Но ведь, когда мы не пишем, нам еще сложнее. Ощущение нереализованности тяготит нас и заставляет смотреть сериалы, есть печенье или спать по десять часов кряду. Но что, если приглядеться к этому?

Мы не решаемся писать не потому, что это трудно. Куда труднее не писать и страдать по этому поводу. Все наоборот: нам трудно, потому что мы не решаемся писать.

Мой писательский GPS подбадривал бы авторов словами Эдгара Лоуренса Доктороу:

«Писательство – как езда с одной фарой по туману. Видно только на 50 метров вперед, но так можно доехать до цели».

Резюме главы

1. Одни авторы продумывают композицию сразу, другие ждут, когда она проступит, как узор, через уже написанный материал.

2. И тот и другой путь – нормальный и рабочий.

3. Спонтанность умирает, когда вы пытаетесь продумать действие на много шагов вперед.

4. Если вы будете писать, композиция найдется.

5. Держите все свои записи в одном месте, это поможет вам найти структуру своего произведения.

Упражнение

Сегодня или завтра включите писательский режим и смотрите на все, во‐первых, как в первый раз, а во‐вторых, как на материал для произведения. Носите с собой блокнот или телефон и записывайте все, что привлечет ваш взгляд или мысли. Любую мелочь, любой диалог, ощущение. Документируйте свой день, ничего не обесценивая.

Вы не знаете, останется ли через двадцать лет эта станция метро, или эта мода на рваные джинсы, или мобильные телефоны, или это сленговое словечко – поэтому фиксируйте и описывайте их.

Вы можете представить себя иностранцем, если хотите. Или человеком, вернувшимся в город детства после многолетнего отъезда. Или вышедшим из больницы пациентом. Или просто писателем.

Вечером спросите себя: о чем для меня был этот день? Обязательно запишите ответ, потому что, пока вы будете записывать его, вы сформулируете это точнее.

А теперь напишите рассказ-миниатюру об этом дне, используя ваши заметки. Нанизывайте их на ваше «о чем». Видите, как появилась у этого текста форма?

Глава 10 Миф о необходимости крепкого сюжета Или: теряю нить, что со мной не так?

Каждый октябрь я езжу на международную конференцию по сторителлингу в Бухарест, на которую приглашают спикеров со всего мира. Несколько лет назад организаторы решили провести эксперимент и предложили расширенную программу: можно было приехать не на два дня, а на целую неделю, чтобы участвовать, кроме большой конференции, еще и в маленьких камерных мероприятиях. Так я попала на завтрак с лауреатом Пулитцеровской премии Джеки Банажински.

Нас было не больше двенадцати человек: журналисты, фотографы, писатели – все, кто так или иначе работает с сюжетами. Мы пили кофе за большим столом. Каждый мог рассказать о своем замысле и получить от Джеки вдумчивую обратную связь. И я до сих пор помню слова одной молодой женщины, аспирантки университета, писавшей роман, основанный на истории ее семьи:

– Я смотрю на свое произведение, – сказала она с улыбкой, – как на игровую площадку.

«Игровая площадка? – отразилось у меня в мыслях. – А разве так можно?» До этих слов я представляла семейную сагу не иначе как хорошо выстроенный, продуманный серьезный текст. Традиционный и крепко сделанный. А тут – игровая площадка?

Но в момент, когда это было произнесено, за столом ощутимо прибавилось энергии.

С тех пор я думаю о том, как по‐разному можно смотреть на свой текст. И как он меняется от этого. Сколько свободы можно вложить даже в самую традиционную историю. И как по‐разному можно выстраивать сюжет: не только крепко, будто намертво связывать его части, но и расслабленно, весело, свободно набрасывать их. Не только вести читателя за руку, но и приглашать его поиграть.

Вообще‐то это не новый подход. Взять, например, «Записки от скуки» японца Ёсиды Кэнко, написанные в XIV веке, которые до сих пор переиздаются. Читать их – удовольствие, несмотря на то что жанр дзуйхицу, в котором они написаны, мало озабочен сюжетосложением. Автору, пишущему в этом жанре, позволительно рассказывать о чем угодно, не беспокоясь о «литературности» своего текста. Если бы в Японии периода Камакура существовали личные блоги, эти записки могли бы появляться там. Оторваться от них сложно, и я каждый раз, решая прочесть всего несколько, читаю все.

Более современный пример – популярный сейчас жанр microfiction или flash fiction – очень короткой прозы. В коротких текстах длиной до ста слов есть сюжет, но все же это не крепкий сюжет классического романа с его многочисленными линиями и поворотами. Признаться, когда я думаю о flash fiction, я думаю о Рембрандте.

Однажды в Лондоне я стояла напротив его картины. На ней были изображены апостолы в лодке в тот момент, когда они после неудачной ночи вытягивали, благодаря Христу, сети, полные рыбы. Пока я смотрела на это полотно, к нему подошел экскурсовод с группой и сказал: