Держись от меня подальше

— Нежнее, Сонечка, — попросил ничуть не взбешённый поступком своей девушки Олли, лишь огорчился немного и, быстро придя в форму после яркого посыла, решил разрядить атмосферу: — А знаешь, если собрать всю энергию, вкладываемую женщинами в пощёчины, то её хватит на запуск большого андронного коллайдера.

— Вместо башки у тебя андронный коллайдер, — огрызнулась, хохотнув Соня. — И били тебя, по всему, по ходу, не раз. Но что-то я не вижу, чтобы агрегат был запущен.

— Это я просто свои астральные батарейки вынул, чтобы не загружать тебя интеллектом, — подмигнул он.

— Ты так очарователен в этой милой заботе, — поддержала Соня его благостный настрой и расщедрилась: — Ладно, будет тебе маленький бонус… — она вперила в встрепенувшегося парня полный игривой загадочности взгляд и томно произнесла: — Разрешаю тебе смотреть на меня и плавиться от счастья, — похлопав его по голове королевским благодушным жестом, она открыла дверь и, звонко рассмеявшись, выпорхнула в тёмный двор, освещаемый лишь одним фонарём — остальные уже давно были битыми самой же Соней и компанией парочки её гоповатых друзей, с которыми она иногда весело проводила время, правда, весьма разрушительно для района.

После её ухода в салоне сразу воцарилась гулкая тишина, лишь напряжение витало в воздухе, вобрав в себя остатки брошенного девушкой напоследок юморка и истребив его подчистую.

Проводив взглядом её удаляющуюся фигуру, Оливер тяжело вздохнул и устало привалился к рулю — сегодня он был измотан и морально, и физически, а значит, ему требовался отдых, желательно в женской компании, которую ему могла бы составить Соня, не имей она характер, в шутку называемый им «гремучая ртуть». Наплевав на это, он укорил себя, что позволил ей уйти, возжелал позвонить ей, но не нашёл телефон, подниматься в квартиру Матвеевых посчитал самоубийственным поступком — там мог быть её брат, с которым у Олли было не всё гладко; ехать в студию, откуда его только что похитили тоже не улыбалось, так что решив в духе Скарлетт О'Хара, что о своих проблемах он подумает завтра, Оливер, даже не рассматривая варианта «друзья», от которых вообще непонятно, чего ожидать, поехал домой.

А вот Соня героине Вивьен Ли не уподоблялась и о своих проблемах думала сразу и мучительно долго — пока что-нибудь или кто-нибудь её не отвлечёт. Таким образом она провела всю ночь, созерцая спящую сестру и пытаясь понять, чем та зацепила обоих парней. Соня уже почти смирилась с потерей Шера, ей не хватало лишь смелости признаться самой себе, что этот харизматичный ублюдок больше не властелин её сердца, но смелости не хватало, и она продолжала цепляться за него, как утопающий за того, кто пытается его спасти, но своими паническими движениями, сам того не понимая, топит и его, и себя. Единственным светлым пятном, в своём беспросветном бытии она считала Оливера — яркого открытого парня, не унывающего и заряженного энергией, хотя и в нём скрывалась некая тайна, которой он, увы, делиться не желал, тем самым, сам того не зная, он выстроил между ними преграду, так отчётливо ощущаемую Соней.

С такими мыслями она просидела до утра, пока неуклюжая сестра не грохнулась с кровати и не вырвала этим девушку из лап захватившей её меланхолии.

5

Видимо, сестру взбесило щёлканье моих пальцев прямо перед глазами. Иначе зачем было набрасываться и стучать подушкой по моей многострадальной голове, которая и так с трудом поддаётся мыслительным процессам, тем более с утра, маниакально приговаривая что-то непонятное сквозь зубы? Кажется, у Соньки шарики за ролики закатились, о чём я ей и сообщила, как только чудом проходивший мимо нашей комнаты Стасик (проспав под утро около трёх часов и испытывая при пробуждении естественные позывы, ещё не проснувшись до конца, братишка немного заблудился в квартире и завернул в обратную от санузла сторону, попав к нам, а может, всё это божье провидение?) вновь «примерил» на себя костюм «Супермена» и оттащил взбешённую сестричку. Та ещё для приличия побилась немного в истерике в его руках, потом обмякла и утопала в ванную комнату охладиться, а я, честно говоря, так и не поняла причины её странного поведения. Всё же зря я так некультурно пыталась вывести её из транса. Да и красные глаза служили сигнализатором опасности.

Стасик тоже выглядел недоумённо:

— Ни хэ себе БГ!

— А?

— Battleground, говорю, у вас тут нехилый… — задумчиво протянул братик, осматривая комнату, потом его взгляд остановился на мне.

— Ясно, — кивнула я головой, даже на сотую долю не зная, что есть такое таинственное «battleground».

— В смысле, поле боя, — пояснил Стас довольно тихо, его заинтересованный тон сменился на несколько испуганный, а глаза стали с два чайных блюдца, из которых так любит хлебать чай моя бабуля. — Так что это было?

— Понятия не имею, — пожала я плечами, разминая рукой свой покорёженный попец. Вот и новый синяк нарисовался. Любят они моё тело.