Держись от меня подальше

— Как это? — подавился новой порцией нравоучений мой друг. — ДСС, ты зачем меня обманула?

— Это не я, это всё слухи. Тебе ли не знать, как это работает?

Он прекрасно знал.

— Как это получилось?

— Давай я расскажу тебе всё потом, а сейчас мне нужно найти Тёму. Он всё извратно понял.

— Брательник мой знатный извращенец, есть такое, — согласился, шуткуя, друг.

— Он ушёл, и я не знаю, как его найти, — моё отчаяние выливалось даже из ушей, просачивалось сквозь поры в клетках тела. — Телефон не отвечает.

— Здесь у него роуминг, — просветил меня Оливер, далёкую от технологий современности. — А инет только по вай-фай.

— Божечки, где же он? — взвизгнула я от отчаяния, шмыгая носом. — Он мог пойти куда угодно!

— Ты точно не беременна? А то больно эмоциональная, — то ли подколол, то ли действительно сомневался.

— Сплюнь, мне рано ещё.

— Честно, не знаю где он сейчас, но билет у него на завтра, утренний рейс, — помог мне друг.

— Эй, чучело, — услышала я из трубки на фоне приглушенный расстоянием знакомый говорящей звонкий голос, — долго я должна тебя ждать? Чемодан с ленты снять не можешь, помочь может?

— Прости, подруга, мне пора, удачи, — сухо попрощался он со мной. И уже в сторону, ехидно: — Зайка моя, соскучи…

Одновременно с ним говорил новый голос, добавив себе обличающей тяжести:

— С какой ещё подру…

Связь оборвалась.

Значит, у меня ещё есть время его найти. Но его катастрофически мало. Я попробовала снова до него дозвониться, но номер не отвечал, будто сгинувший среди радиоволн, возможно зацепившись за одну, запутавшись за другую и потерявший в итоге свой собственный сигнал. Я не была сильна в физике, чтобы распутать клубок волн, и единственное, что могла сделать — это отправить сообщение, понадеявшись, что оно дойдёт, ворвавшись в самый центр переплетения и своим светом ослабит путаницу: «Я люблю тебя». Я признавалась ему и делала это, не стесняясь и не боясь последствий. Толя бы посоветовал не распыляться словами, ибо всё, что сказано, может быть использовано против меня в суде. И я готова отвечать за свои слова.

Подслушивающий мой разговор с Оливером Фил хотел помочь:

— Подумай, может есть места, куда он хотел сходить в городе? Он же типичный турист, себя вспомни, когда приехала, — он стал меня передразнивать: — Пойдём в Централ парк кормить уточек. Давай поедим нью-йоркскую пиццу. Айда кататься на пароме. Пошли искупнёмся в Гудзоне.

— Эй, — последнего я точно не говорила.

— В общем, подумай. Может, какой-то театр? Этот питекантроп знает вообще, что такое искусство?

Театр? Точно, такой был. Буквально пару недель назад он рассказывал мне о подъёме музыки чёрных, которая происходила в тридцатых годах в Гарлеме, где жил его любимый Луи Армстронг. Многие из артистов того времени избрали театр «Аполло» площадкой для выступлений, и что показательно, долгое время он был единственным театром в Нью-Йорке, где афроамериканцы могли получить работу. А ещё у них был «палач» с метлой, который сметал исполнителя со сцены, если зрители его не жаловали.

Судьба театра была неоднозначной, и в какое-то время он был преобразован в кинотеатр, но вновь восстановил статус концертного зала, и именно там каждый май проводили ежегодное джазовое шоу «Великая ночь в Гарлеме».

Это была слепая догадка, но я схватилась за неё, как утопающий за соломинку.

— Твоё выражение лица либо сигнализирует о том, что ты поняла, где он может быть, либо о том, что ты осознала всю нелогичность ваших отношений, — оценил Фео, и услышав мою догадку, утвердительно кивнул, словно давая своё согласие.

Я не стала ни долго думать, ни менять одежду, и поспешила ловить такси. В это ранее время ещё не было пробок: ньюйоркцы любят работать, но спать любят ещё больше.

Местонахождение театра было мне прекрасно знакомо, моя музыкальная школа находилась в районе, граничащим с Гарлемом, где иногда я прохаживалась после занятий, и оттуда было рукой подать до него.

Какой раз уже порадовавшись в душе, что мы не живём в молодом в плане возраста проживающего населения, но при этом одном из старейших районов Трайбека, который находился в центре острова. Я слышала, там есть даже детский сад для собак. Здесь жили знаменитые миллениалы, к которым причислял себя Фил, но позволить себе жить в роскошном кондоминиуме мы не могли. А жить не в пентхаусе мой друг считал ниже своего достоинства.

Но добираться до школы оттуда было не очень удобно, слишком далеко он был расположен. И как подруге звезды, пользоваться метро мне не позволялось, по утрам меня часто подвозил водитель Фео, а вечером я возвращалась на самом популярном транспорте города — такси.

А из Верхнего Ист-Сайда — благодать, я даже не успела придумать, что скажу ему, когда найду, а меня уже высаживали напротив «Аполло-холл».

Многие иностранцы и по сей день полагали, что этот район не самый лучший выбор для прогулок, но это раньше он считался одним из самых преступных, после реконструкции здесь всё изменилось и настала эпоха, когда Нью-Йорк называли одним из самых безопасных городов США.