Держись от меня подальше

— У меня тоже есть кот! Брат прозвал его Шред-дин-дин-героем, — стал делиться Димон, которому имя кота далось с трудом.

— Шредингер?

— Ага, гер Шред-дин… В общем, я его Шреком зову.

— Хорошо, — прервал его бессмысленный трёп Оливер, — мы придём на концерт, а ты удалишь эту похабщину с телефона, — обратился он к Найсу.

Тот обрадовался, они скрепили договор рукопожатием. Вопрос был исчерпан, но дальше мерить одежду я отказалась, мотивируя это слабой нервной системой. Мы переместились к кассе, куда на стойку с покупками была отложена целая гора одежды.

— Зачем ты мне всё это купил? У меня же шкаф не резиновый.

— Переезжай к Тёме! У нас есть пустая комната — можно отдать её тебе под гардероб! — воодушевлённо стал рисовать передо мной перспективы Оливер шёпотом на ухо.

Кассирши от этого заскрипели зубами, воображая, что он шепчет мне на ухо всякие непотребства, которые в приличном обществе вслух сказать некультурно, не виновата же я, что покраснела?

— Это к тому же дорого, — продолжала я гнуть своё, не обратив внимания на его предыдущий комментарий.

— Лен, зайка моя, это подарок от всей души, прими его, пожалуйста!

Как-то грубо было отвергать сердечный порыв, к тому же он в финансах смущён не был, так что я решила не разводить базар. Возопить меня заставило кое-что другое:

— Ой, на мне блоха!

Все как один отскочили от меня как можно дальше, а я верещала как резанная. Только у Олли хватило смелости подойти и то, после того как я громко сообщила, что блоха перескочила ко мне от Найса, который стал весь багряный и, чуть ли не заикаясь, стал объяснять, что быть такого не может:

— Я не блохастый! Я не могу быть блохастым! — его голос сорвался на визг. — Мои дредлоки прошли санитарию.

— Где насекомое? — поинтересовался Оливер.

Я тут же ткнула пальцем в плечо, где притаилось чёрное насекомое. Олли бесстрашно взял её пальцами и заржал. Кажется, это не блоха.

— Расслабься, Найсик, ты не блохастый, — успокоил он разгорячённого парня, как только отсмеялся. — Это просто бисер.

Вот я лопухнулась.

После того как парни перетаскали на заднее сидение наши покупки, Оливер всю дорогу припоминал мне это. Но я просто очень сильно испугалась, что могу подцепить вшей, не блох, они-то у людей не водятся, это мне тоже Олли объяснил.

Оливер пообещал подкинуть меня до дома Леси. Рациональнее было закинуть меня домой со всем ворохом одежды, но Олли сам торопился куда-то, к тому же ему надо было купить новый телефон и успеть ещё кучу дел переделать. Было решено, что доставит меня до Радуги, а вещи привезёт мне вечером, после созвона. Я продиктовала ему свой номер, а он записал его в красивом блокноте-органайзере, с золочённым тиснением.

— А ты не любишь исполнителей этого жанра, рэпкора? — удачно перевела я тему, наблюдая проносящийся за окном пейзаж и наслаждаясь кондиционированным воздухом.

Мою старую одежду — блузку и брюки самого обычного покроя девушки-продавщицы затребовали оставить в дар магазину, в их мемориал ужасающих глаза вещей. У них был такой — стеклянный куб в золотистой огранке, куда они скидывали страшенные, немодные вещички, которые оставляли им благодарные покупатели, счастливчики, избавившиеся от старья. Вот и я, освободившись от старой одежды, надела на себя новую: майку-платье полосатой расцветки, подпоясанной кожаным ремешком, который очень здорово гармонировал с моими флип-флопами. Кондиционер обдувал мои обнажённые плечи, приводя в действие мурашки, которые неорганизованно забегали по коже. Также холодный воздух дул и снизу, заставляя двигать пальчиками на ногах, чтобы они не замёрзли и не примёрзли друг к другу и к обуви в целом — вот бы я потешно смотрелась с отмороженными ногами.

— С чего вдруг? — после некоторой паузы отозвался Оливер.

— Просто… ты так неодобрительно относился к Найсу…

— Ах, это, — рассмеялся парень. — А я уж решил, что ты ищешь какую-то подоплёку моим словам и действиям. Нет, я любую музыку уважаю, честно признаться, сам грешу накладыванием стилей, смешением — это прикольно, по-моему. Но вот скакать из одного жанра в другой… Не знаю, это не производит впечатления серьёзности их группы. Сегодня они рокеры, завтра рэперы, а послезавтра что, попсу будут петь? Или шансон горланить? Это их дело, я не спорю, но я не понимаю этих скачков.

— Возможно, ты слишком самоуверен, прости, — я осеклась под его удивлённым взглядом, но продолжила, — но ты сразу понял, что ты хочешь исполнять. Они же пробуют, смакуют, ищут свой стиль…

— Я пока не увидел ничего своего в копировании Гейма или «Beastie Boys», — буркнул Олли, потом он заметил, что я опять не въехала, он стал просвещать меня кто такой The Game и что хорошего привнесли своим хардкором «Beastie Boys» более четверти века тому назад.

Потом он включил мне свои собственные сэмплирования этой американской хип-хоп-команды, звучало довольно интересно. Я его неустанно хвалила, помня, что мужчинам это требуется как воздух, а затем вспомнила, что хотела его кое о чём спросить и попросить:

— Оливер, а зачем ты попросил меня подыграть, у тебя же есть девушка, которую ты любишь!