Держись от меня подальше

Как только мы вышли из клуба, он отпустил мои плечи, взял за руку и повёл к машине, не взглянув ни разу в мою сторону, как будто я — пустое место, утюжок на верёвочке, который он, следуя флэш-моб-акции, тащит за собой, держа за вилку. Но нет, он не забыл обо мне — даже по-джентельменски открыл дверцу пассажирского сидения и помог занять место. Занял и своё, пристегнулся, и лишь затем спросил меня:

— Ну что, откуда начнём поиски?

Охренчик вставил ключ и завёл мотор.

«I don`t need to need you…»[9] — громко сообщил приятный мужской голос, звучащий под зажигательную мелодичную музыку, из включённой Шером магнитолы.

— Tell me what to do, tell me what to say, — сипло пропел дуэтом с певцом Артём, а затем резко сквозь зубы возмутился: — Чёртово попсовое радио! — и выключил его вовсе, давая нам шанс насладиться относительной тишиной, нарушаемой лишь мерным фырчаньем мотора, звуками фонящей музыки усилившегося дождём, барабанящим по железной броне продукта деятельности немецкого автопрома.

Эта тишина была тяжёлой и давящей, как классовая ненависть. Артёмка нервный, злится, наверное, что ему приходится со мной носиться в поисках ключей. Я сейчас вообще здоровьем рискую, но всё же торопиться нам некуда.

— Только не гони, — предусмотрительно попросила я, он кивнул, даже не вякнув при этом «молчи, женщина, твой день Восьмое марта!»

Мы медленно выехали со стоянки, но перед поворотом Шер притормозил:

— Так что, куда едем?

— Ну… — решила я дальше тянуть время. — Я не уверена, где посеяла ключи.

— Это я уже слышал. С чего поиски начнём?

— Не знаю, — пожала я плечами, боясь хоть что-то предложить.

— Тогда может у тебя в квартире посмотрим?

— А у меня все спят уже, наверное. Нет, точно спят, — быстро нашёлся ответ.

Шер лишь сделал грустное лицо и страдающие глазки:

— А мне спать негде…

Нет, он же не надеется, что я его к себе ночевать позову? Мы, вообще-то больше не в отношениях. И наши родственные связи не повлияют на моё решение. Но эти глаза… И полный уныния вздох…

— Слушай… Вряд ли они у меня дома. Мне кажется, что я их на улице потеряла. Да-да. Точно так и было.

Хитрый взгляд уставился на меня исподлобья:

— И что ты мне предлагаешь? В машине ночевать?

— Нет, конечно.

— А может, учитывая, что между нами, — голубые глаза стали холодными-холодными, что я поёжилась, — были тёплые нежные отношения, ты мне поможешь?..

Были?

Я прикусила губу и постаралась вложить в голос максимум безразличия, чтобы чётко ответить: «Нет!», но дрогнувшим шёпотом я сказала нечто иное:

— А больше их нет?

— Я не знаю, — усмехнулся он, оторвав от меня тяжёлый взгляд, — что есть, а чего больше не существует…

Сзади раздался нетерпеливый звук клаксона. Мы ведь уже не знаю сколько времени стоим на выезде, не пропуская никого. Артём посмотрел в зеркало заднего вида, пробормотал: «Фак,» — и свернул налево.

— И куда мы едем? — через некоторое время нашла я в себе силы спросить.

— К тебе.

— Зачем?

— Оставлю тебя, а то папочки, наверное, волнуются.

— Наверное, — согласилась я. — А ты потом куда?

Я не сводила глаз с его точёного профиля: сосредоточенный взгляд следит за дорогой, напряжённые руки держатся за руль, хотя создавалось впечатление, что он пытается удержать руль, который ведёт себя неординарно и пытается вырваться из крепкого хвата, но не может, ведь если Артём отпустит руль, то может произойти нечто страшное и непоправимое; или же если снизит скорость, например, наша машинка взорвётся, как в одном американском боевике.

— Ты же сейчас не беспокоишься за меня, нет? — как можно более непринуждённо спросил Шер, но я расслышала в голосе напряжение.

И что же ты рассчитываешь услышать — правду? Так вот — да, беспокоюсь. Или нет, не рассчитываешь слышать её ни под каким предлогом? Вместо этого я ответила вопросом на вопрос:

— А стоит?

Он покачал головой.

Дальнейший наш путь прошёл без лишних слов в гулком молчании и косых взглядах, которыми я изредка одаривала своего мучителя.

— Приехали.

— Ага, — я дёрнула ручку двери, но она оказалась заблокированной. — Закрыто.

— Сейчас открою, — отозвался Артём и выполнил обещанное.

Я покинула машину, бесконечно растягивая время, хотя это больше и не требовалось, ведь с ключами мы кое-как разобрались. Скорее всего, он отправится жить к кому-нибудь из своих друзей, благо их у него много. Да. Скорее всего. Ведь не станет же он жить в машине, спать на заднем сидении, как оборванец.

Обычно леди из машины вылезают, сначала вытаскивая ножки, обе вместе, а затем и весь остальной корпус, но у меня замашек интеллигентности не наблюдалось и в помине, я, как правило, сначала выставляю ногу боком, потом попу, следом вытаскиваю остальную часть тела: туловище и голову, держась за проём дверцы; и только после этого, стоя крепко на одной ноге, я вытаскиваю следующую ногу.

Так и сейчас, я вылезла наполовину наружу, и решила мельком осмотреть салон для лишнего убеждения, что Шер ведь не дурак, чтобы спать здесь и зарабатывать себе сколиоз, к тому же в армии его точно не ждут, с его-то папулей, или скорее мамулей. Так что эти самопожертвования напрасны.