Держись от него подальше

Я не хочу, чтобы пострадал Тимур. Но еще больше я не хочу, чтобы Егор совсем упал. Мне кажется, что он на последней ступеньке. Лишь крошечный шаг отделяет его от пропасти.

Я устала делить с ним свою жизнь даже сейчас, когда, кажется, все уже хорошо. Хочу, чтобы все закончилось, и поскорее.

– Как же ты меня достал…

Сажусь на корточки перед кроватью и утыкаюсь лбом в покрывало, а потом дергаюсь от нового сообщения. Это Колчин-мать-его-опять.

«Смотри какой!» – пишет он мне, и ниже тошнотворно милое фото с котенком.

Сколько можно?

«Егор, не пиши мне больше. Правда. Ты обещал».

«Ты мне тоже кое-что обещала».

«Ну мы же можем дружить?»

«НЕ МОЖЕМ!»

Хочется швырнуть телефон в стену. Мне душно от Колчина. Он талантливый стратег и талантливый манипулятор, который умело втирается в доверие и в чужую жизнь.

Что мне сделать, чтобы ты оставил меня в покое?

«Я всегда буду рядом, дурочка. Я же говорил».

Глава 41

«Я всегда буду рядом, дурочка. Я же говорил».

Перечитываю это сообщение снова и снова. Чувство, будто опять я в машине Егора и она мчится по дороге, уже потеряв управление. Он всегда будет рядом.

В лекционной шумиха, все обсуждают вечеринку у Егора в субботу. Он хвастается своим котом. Кажется, половина потока вовлечена в обсуждение.

Стою у преподавательского стола и смотрю на Компашку, сидящую на последнем ряду. По центру Егор, как глава этого маленького клана, «курочки» сидят чуть в стороне, с подозрением косятся на меня. «А я говорила» полным составом заняли целый ряд, и рядом свободное место. Видимо, для меня.

И еще пустуют места на лавке рядом с Тимуром, его пальцы уже стучат по клавиатуре.

Ловлю взгляд Егора. Пока какая-то девчонка с потока завладела его телефоном и пищит, глядя на фото котенка, пока Олег и Влад эмоционально что-то рассказывают, Колчин смотрит на меня.

Что ты выберешь?

Налево Тимур, направо «А я говорила». Аня, кажется, понимает, что происходит, и поглядывает то на меня, то на Колчина. Я могу просто сесть рядом с ней, и все, – легкий выбор. Егор победоносно улыбнется, бросит в сторону Тимура какую-то гадость, пришлет мне очередное СМС «Я всегда буду рядом». Интересно, как долго его мнение будет так много значить? Как долго он будет говорить что-то пугающее, а я от страха делать все, чтобы избежать конфликта? Как его мать – всю жизнь? И зачем тогда было уходить?

Опять смотрю на экран смартфона.

«Я всегда буду рядом, дурочка. Я же говорил».

– Лискина, долго будете тут стоять? Сядьте уже! – подгоняет меня в спину Ливанов.

Егора, кажется, трясет. Он сидит, сжав в руке карандаш, который крутил все это время между пальцев. Я могу поклясться, что, если подойду ближе, увижу капли пота на лбу.

– Ну!

Разворачиваюсь на пятках и иду налево, к Кострову, не глядя ни на какого Егора.

– Что ты делаешь?

– Заявление, – шепчу в ответ, бросая сумку на стол так, что все на меня оборачиваются.

– Ася, что происходит?

– Ничего, просто делаю что хочу.

– Выглядишь неважно.

Он ловит мои руки и качает головой, чтобы прекратила шуметь.

Я могла бы сейчас сорваться и прилюдно поцеловать Тимура, расставив все точки над «i». Или на весь поток прокричать, что люблю его. Но снова что-то делать назло Егору? Опять? И так до конца жизни?

Тимур поднимает мою руку. Я наблюдаю за нашими переплетающимися пальцами.

– Смотри.

– Что? – Кажется, он меня заколдовал, но я смотрю на пальцы.

На них падает луч света из окна, и это могут видеть все, желающие повернуть голову в нашу сторону.

– Смотри, мир не рушится, – шепчет он. – Успокойся. Все хорошо, ты не обязана ничего делать.

Я слежу за его большим пальцем, гладящим тыльную сторону моей ладони. Он скользит к тонкой коже запястья, щекотно проводит там и до самого мизинца – по кругу.

– Что ты улыбаешься?

– Если проследить по дневнику моих лабораторных исследований, больше всего повышают пульс именно соприкосновения наших рук.

Я смеюсь в ответ. Дневник исследований. В этом весь Костров.

Он тоже смеется.

Мы на паре Ливанова, сидим, переплетая пальцы и улыбаясь друг другу.

– Тш-ш… Дыши глубже. Ты чем-то напугана?

Я киваю.

– Тебе нужна моя помощь?

Я киваю снова.

– Мне отпустить твою руку, пока никто не заметил?

Я задумываюсь ровно на пару секунд, в очередной раз вставая перед выбором. Костров же ничего не боится. Держит мои пальцы, любуется ими. Были бы наедине, он бы уже их целовал.

Я отрицательно качаю головой.

– Лискина, Костров, я опять вас выставлю за дверь, имейте в виду!

Мы оба поднимаем голову на преподавателя, а потом на задние ряды, где с грохотом летит на пол чья-то сумка. Вещи рассыпаются по ступеням, мне под ноги летят ключи от квартиры. До боли знакомые, те самые, что когда-то я отдала Егору.

– Егор! Ты куда, Егор? – кричит кто-то.

– Колчин, стоять!

Я выныриваю из своего сладкого мира и моргаю, будто привыкая к свету. Колчина в аудитории уже нет.

– Ты чего трясешься? – шепчет Тимур.

На нас все смотрят – это непривычно. Мне кажется, что мы до сих пор не можем друг с другом разговаривать и даже переглядываться прилюдно, так что пытаюсь убрать руку, накрытую ладонью Кострова, а потом себя осекаю.

– Боюсь, что он что-то плохое сделает.