Держись, воин! Как понять и принять свою ужасную, прекрасную жизнь

У нас с Крейгом имелись две постоянные проблемы. Мне было грустно, когда меня не слушали. А Крейг злился, если не понимал происходящего. Я начала понимать, что эти проблемы связаны между собой. Обе были связаны с близостью. Нам с Крейгом не хватало близости. Когда мы общались, нам недоставало друг друга, потому что общение проходило на разных уровнях. Я находилась вверху и внизу, а Крейг – по середине. Мы не соединялись. Даже когда занимались сексом, мы тоже не сливались.

Крейг желал физической близости, а мне это казалось странным и неприятным, поскольку я не чувствовала истинной близости в других сферах. Если мы не соединялись на кухне, в гостиной, на заднем дворе или за обеденным столом, то не могли соединиться и в спальне. Мы просто совершали определенные движения. И, как мне казалось, этих движений Крейгу вполне достаточно.

И это действительно тревожит меня. Мне хочется большего в каждой комнате нашего дома. И если я не ощущаю настоящей близости, то не хочу имитировать ее. Я просто этого не выношу.

Для меня близость – это общение. Общение происходит через слова – написанные, произнесенные или эмоционально выраженные. Именно так мы получаем доступ к сердцам и умам друг друга.

Близкий друг – это тот, кто замечает, когда я говорю что-то важное, и никогда этого не забывает. Каждое чувство, история и тайна – это подарок. Хороший друг понимает это и никогда не отмахнется. Он будет хранить мои дары в особом месте и никогда их не потеряет. И мои силы и время не будут потрачены впустую. В близких отношениях каждый разговор важен и дорог. Партнеров соединяет именно то, чем они делятся друг с другом. Близкие друзья становятся хранителями друг друга. Я храню твою историю в своем разуме и несу ее для тебя. Я – дневник твоей жизни. Я знаю, что ты сделаешь в следующий момент, потому что знаю, что делала в прошлом. Мы общаемся абзацами с помощью взглядов или движениями бровей. Когда наши взгляды встречаются за общим столом, я телепатически понимаю, что ты вспоминаешь то же самое, что и я, и в тот же самый момент. В такие мгновения мы оказываемся на одной и той же странице наших историй.

Такая телепатическая связь есть у меня с моими близкими подругами. Благодаря этой связи я чувствую себя спокойной, любимой и понятой. Мне посчастливилось получить от подруг драгоценные подарки. Когда общаюсь с близкой подругой, та не просто слушает и запоминает мои рассказы. Она останавливается, думает и дает мне что-то взамен. И старается укрепить наши отношения. Задает мне вопросы, потому что действительно хочет понять. Я ощущаю обратную связь с ней. В лучшем случае она дает мне понимание. Я всегда могу рассчитывать на чувство юмора и сочувствие подруг. Я уверена в своих подругах – и могу довериться им.

С Крейгом все по-другому. Иногда я рассказываю ему истории – истории, которые для меня по-настоящему важны. Но он ничего не запоминает. Крейг наверняка не знает, что в восемь лет у меня были две кошки – Гумми и Блэки. Когда у Гумми появились котята, она спрятала их в шкафу в моей спальне и бросила. Когда я нашла котят, все уже умерли, кроме одного. Я позвонила в круглосуточную ветеринарную службу, и мне сказали, что кормить котенка нужно сливками с помощью пипетки. Я послушалась. Целые дни проводила с котенком. Назвала его Миракл, Чудо. К сожалению, мозг котенка пострадал, несмотря на все мои старания. И он бросался на всех членов нашей семьи, кроме меня. И от этого я любила его еще сильнее. Он считал меня своей мамой. Через три года Миракл попал под машину возле нашего дома.

Крейг не помнит названия нашей парусной лодки. Не знает, кто был моей лучшей подругой в школе и в выпускном классе. Не знает, когда возникла моя булимия. Не помнит деталей моего первого посещения группы «Анонимных Алкоголиков». А ведь я рассказывала ему обо всем этом. Делала ему эти подарки, но он теряет их. Складывается впечатление, что ему нет до меня дела, потому что он забывает то, что важно для меня. Ведь именно эти истории открывают меня истинную. Они отличают меня от других знакомых Крейга, а наши отношения – от любых других отношений в его жизни. И мне следует спросить его: «Если ты не помнишь моих историй, не знаешь меня, то почему любишь меня? Именно меня. Не просто свою жену, а меня?».

Порой Крейг искренне старается. Он сосредоточивается и внимательно слушает, о чем я говорю. Но даже тогда его ответы кажутся мне искусственными. Плоскими. Компьютерными. Какой запрос введешь, такой ответ и получишь. Мне кажется, он просто пытается угадать, что следует сказать в такой ситуации, вместо того чтобы осознать сказанное мной и отреагировать вдумчиво и честно, как это делают мои подруги.