Держись, воин! Как понять и принять свою ужасную, прекрасную жизнь

И мы проезжали на наших велосипедах по сто шестьдесят километров в день на нечеловеческой жаре. Мы так натерли себе задницы, что каждый час нам приходилось смазывать их кремом, о существовании которого я предпочла бы никогда не знать. В конце каждого безумного дня мы приезжали в «лагерь», стаскивали с себя велосипедные шорты, чтобы первыми успеть в душ, обустроенный В ГРУЗОВИКЕ! Честно говоря, никогда в жизни мне не доводилось ездить в грузовике. А потом мы спали в чистом поле. Это был настоящий Вудсток[6] – только без музыки и наркотиков. Одна боль. Надо сказать, мы попали в настоящую страну Оз: по ночам случались грозы, и наши палатки протекали. Мы лежали в ледяных прудиках всю ночь, пока не раздавался сигнал к продолжению заезда. Тогда все вставали, надевали шлемы на промокшие головы, втискивали потертые, красные ягодицы в велосипедные шорты и катили дальше. Я весь день крутила педали, обливаясь слезами. Только слезы и педали.

И в этом я была не одинока. Возможно, я была единственной, кто плакал из-за отказа от алкоголя и никотина, но плакали все. Плакали из-за палящего солнца и неукротимой решимости других участников пробега. Плакали из-за того, что нас встречали с шариками, криками, свистками и плакатами: «Вы – герои!». Такое вызывает слезы. Такое рвет тебе сердце. Тебя нельзя называть героем, ведь ты – слезливый слабак. Какой ты герой! И поэтому остается лишь плакать и жать на педали.

Мы уже какое-то время жили вместе с Даной и Кристи. Кристи решила, что мы с ума сошли, решившись на подобное предприятие. Она злилась, потому что это никак не вписывалось в наши традиционные вечерние развлечения со спиртным и прочими прелестями. Кристи не могла обходиться без нас целых четыре дня, поэтому она приехала в Северную Каролину и привезла нам в лагерь печенье. А потом она отправилась ночевать в отличный отель. Я умоляла ее взять меня с собой, но она твердо сказала «нет» и добавила: когда-нибудь я скажу ей за это спасибо. Со времени того пробега прошло более десяти лет, и мне все еще не хочется ее благодарить. На следующее утро Кристи снова объявилась и полдня ехала за нами с Даной со скоростью три километра в час. А еще она курила и распевала наши любимые песни, махала водителям других машин и ругалась, когда ей сигналили… Вот что значит настоящий друг!

По пути мы делали остановки для отдыха. Каждые несколько часов устраивали остановки возле огромных палаток, где нас поджидали медики-волонтеры. Они перевязывали наши раны, пока механики возились с велосипедами. Заболевших отправляли в больницу. Во время таких стоянок я подкреплялась, плакала и кляла все на свете. Я постоянно была потной, и на лице появились угри. Это было ужасно, потому что в нашем пробеге принимал участие классный парень, который присматривал за мной. У меня в кармане велосипедных шортов лежало маленькое зеркальце, хотя это было страшно неудобно. На каждой остановке я вытаскивала зеркальце и маскировала прыщи, прежде чем симпатичный парень успевал ко мне подойти. Дана не одобряла моего поведения. Она судорожно глотала воздух и поливала себя водой из бутылки.

– Вы только посмотрите на нее, – возмущалась она. – Мы УМИРАЕМ, а ТЫ ДУМАЕШЬ О ПРЫЩАХ!

– НО НАС ЖЕ НИКТО НЕ ЗАСТАВЛЯЕТ УМИРАТЬ ПОКРЫТЫМИ ПРЫЩАМИ, ВЕРНО? – отвечала я.

И после такого обмена любезностями отправлялась на свидание.

Да, я сделала это! Запишите на мой счет несколько баллов за участие в этом благотворительном заезде.

Тем не менее нам приходилось ехать часами. Часы и часы – больше ничего, кроме палящего солнца, боли и сожалений. Единственное, о чем можно было думать, – это о том, как взять назад свое обязательство по участию в этом идиотизме. А потом посреди полного отчаяния возникла гора. На горизонте появилась гора – как дурная шутка. Гора за горой. Снова и снова. Именно тогда, когда ты думала, что все уже позади. Гор больше просто не может быть! И тут же появлялась следующая. Я безумно злилась. СТРАШНО ЗЛИЛАСЬ. Бог, ну за что мне все это??? Еще одна идиотская гора прямо сейчас? Когда все и без того ЧЕРТОВСКИ ПЛОХО? КОГДА МЫ ПЫТАЕМСЯ СДЕЛАТЬ ЧТО-ТО ВАЖНОЕ И ХОРОШЕЕ?

Проблема заключалась в том, что нельзя выбыть из состязания. Даже такие, как я, не могли этого сделать. Нет, нам никто не запрещал. Мы просто это знали. К тому же, я просто не смогу въехать на очередную гору. Просто не смогу. Моя душа была готова к подвигам, но тело почти умирало. И к очередной горе я подъехала совершенно без сил. За мной на своем велосипеде ехал худой, бледный, лысеющий мужчина. Щеки и глаза у него были такими впалыми, что напоминали пещеры. Мышцы на ногах казались нарисованными. Мышцы да кости. Худой и маленький, как жокей. Я смущенно посмотрела на него, а он положил руку мне на спину. Он понял мою боль и сказал:

– Передохни немного. Я буду тебя толкать.