Держись, воин! Как понять и принять свою ужасную, прекрасную жизнь

Писательский труд приносит мне радость и удовлетворение. Мой дар превратился в мою работу. Отчасти это хорошо, отчасти – нет. Я не слишком радуюсь, когда меня поздравляют с заключением контракта на книгу. В то же время счастлива, когда заканчиваю очерк, в котором могу высказать все, чем хочется поделиться. Это так. Эффективное самовыражение приносит мне огромную радость. Вы осознаете свой дар, потому что он приносит вам радость и удовлетворение, даже если ради этого приходится напряженно трудиться. Вы будете спокойно пользоваться своим даром, и со временем кто-то его заметит и попросит им поделиться. Если вы согласитесь, то ваш дар станет мостиком. Вполне возможно, что никто об этом и не попросит. А может, вы слишком испугаетесь, чтобы принять предложение. Вспомните Эмили Дикинсон. Ее даром была поэзия, но она хранила этот дар для себя. А после ее смерти люди нашли стихи, и ее дар стал мостиком к миллионам сердец. Думаю, очень трудно не позволять дару становиться мостиком, если мы пользуемся им. Полагаю, Богу угодно, чтобы мы соединялись друг с другом. Он хочет, чтобы мы становились частью жизни и воспоминаний друг друга, а наши сердца сливались с сердцами других людей. Каждый из нас – это остров, но Бог дал нам свои дары, чтобы они стали мостиками в жизни других людей. И когда мы используем свой дар, то можем уверенно идти по нему – прямо в другие сердца.

Стресс гостеприимства

Истинное гостеприимство – это умение принять другого человека на его условиях. Такое гостеприимство могут оказать только те, у кого центр жизни находится в собственном сердце.

Генри Нувен

Суть мостиков состоит в том, что по ним комфортнее идти в жизни других людей, чем приглашать кого-то в собственную жизнь. Например, я терпеть не могу впускать людей в свой дом. Иногда, услышав стук в дверь, прячусь в ванной, пока незваный гость не уйдет.

Приглашение других людей в свой дом – это очень интимное действие. Под домом я понимаю место, где мы живем. Здесь мы храним весь наш беспорядок, все пятна, запахи и пыль. Я слышала, что на 99 процентов пыль состоит из отмерших клеток кожи. Отмершие клетки кожи Мелтонов? Пожалуйста, входите и устраивайтесь среди отмерших клеток кожи нашей семьи. Звучит странно. Показывать посторонним свою подноготную для меня очень тяжело и страшно. Предпочитаю открыться фигурально, через свои очерки. Реальность физического мира заставляет меня ерзать и потеть.

На прошлой неделе ко мне без предупреждения приехали мои кузины. Пока они были наверху и осматривали детские комнаты, я начала свою очистительную дыхательную гимнастику, одновременно судорожно осматривая пустую кладовку. Я схватила пачку макарон и бутылку уксуса. Потом уронила их и схватила Крейга за плечи. Посмотрев ему прямо в глаза, я простонала:

– Господи Боже! Что они едят?

Ведь это важно. Я просто не знаю. Не знаю, что едят люди.

И даже если бы знала, что едят люди, то не знала бы, как это приготовить. И даже если бы могла что-то приготовить, у меня нет посуды, необходимой для сервировки стола. Каждый раз, когда гости заглядывают в мою кладовку (о Господи! Снова!), меня всегда спрашивают:

– Гленнон, а где у тебя…?

Многоточие можете заменить сами. Подставка под сковороду? Нож для сыра? Карри?

И мне приходится отвечать:

– Чем бы ни было то, о чем ты спрашиваешь, у меня этого нет.

Недавно сестра вызвалась приготовить нам ужин. Она иногда это делает, чтобы побаловать детей. Из кухни она крикнула мне:

– Гленнон, где твои СКОВОРОДКИ?

А я крикнула ей в ответ:

– У меня их нет.

После молчания, порожденного шоком, к которому я уже давно привыкла, Аманда крикнула из кухни:

– У тебя нет СКОВОРОДКИ? Как же ты готовишь без сковородки?

– Знаю, знаю… ЭТО ДЕЙСТВИТЕЛЬНО ТРУДНО.

Аманда пришла в гостиную и целых две минуты потрясенно смотрела на меня. А потом стала говорить, что у нее есть НЕСКОЛЬКО СКОВОРОДОК ДЛЯ РАЗНЫХ ЦЕЛЕЙ и как МОЖНО НЕ ИМЕТЬ НИ ОДНОЙ СКОВОРОДКИ ВО ВСЕМ ДОМЕ?!

Я сделала глубокий вдох и ответила:

– Дай мне передохнуть. У меня нет сковородки? Ну и что? Я ничего не могу с этим поделать. Каждый день я молюсь об обретении душевного спокойствия: «Дай мне силы принять то, чего не могу изменить». А после этого принимаю тот факт, что у меня нет сковородки. И, честно говоря, ты слишком сурово меня осуждаешь. То, что у тебя есть несколько сковородок, вовсе не означает, что все должны предаваться подобным излишествам. Сестра, дети в Африке голодают – и в моем доме тоже. А ты разгуливаешь, витая в облаках, осуждаешь тех, кто не имеет сковородок, и похваляешься своими замечательными сковородками.