Держись за небо. Полёт души

– С вами все в порядке? – попытался исправиться на обеспокоенность Костя.

– Да-да, – ответила она, стараясь поскорее освободиться от его рук и глядя на проходящую и смакующую сложившуюся обстановку Эльвиру.

«Конец мне», – подумала Светлана, представляя, что через несколько секунд будут говорить в ее коллективе. Но, попытавшись сделать шаг вперед, она ощутила тянущую боль в лодыжке и не сумела сдержать протяжный стон.

– Кажется, не совсем в порядке, – снова подхватил ее Костя.

– Константин Юрьевич, я сама! Все хорошо, – почему-то со слезами на глазах взмолилась она, освобождаясь свое тело от его рук и всем видом умоляя не прикасаться к ней. Но, разумеется, он совершенно не понял ее невербальных просьб.

– Женщины, от ваших каблуков один ущерб здоровью! – драматично произнес он, помогая Свете сделать несколько шагов. – К чему была спешка? – деловито взмахнув запястьем, он взглянул на часы. – Еще пятнадцать минут до начала рабочего дня…

– Не нужно, Константин Юрьевич, – вдруг попросила Света. – Я в состоянии дойти до кабинета сама…

– Вы серьезно?

– Пожалуйста… – увидев повторно в ее глазах застывшие слезы, Юрьевич только развел руками.

– Как вам угодно… ну или… удобно…

С нескрываемой жалостью он смотрел, как она ковыляла в сторону кабинета ВЭО. Что за странное поведение? Неужто он ей до такой степени противен, что она даже не может принять предлагаемую им помощь? Что движет ее неприязнью к нему? Ненависть к деньгам, о которой они говорили? Страх? Неуверенность в себе? Или все вместе?

Задумчиво сопроводив ее взглядом, он решительно направился в свой кабинет, находившийся на этом же этаже.

Да, Костя прекрасно видел, насколько она выделялась в общей массе коллектива. И Дарина права, большинство женщин в экономическом были чьими-то любовницами, женами или родственниками. Каждая вторая из незамужних метила на состоятельного мужчину. И почти каждая из кожи вон лезла для того, чтобы стать образцом красоты и, бывало, перебарщивала настолько, что по виду становилась неудачной подражательницей Барби. Другие были дорогими женщинами от рождения. Света на фоне этого большинства выглядела весьма незаурядно, отличаясь неравнодушием разве что к работе.

Но чем она привлекала его, Константина? Это было необъяснимо! Абсолютно не его типаж! Хотя бы потому, что он любил чувственных и эмоциональных женщин. Но вот Свете определения он не мог дать до сих пор. Элементарно не получалось перечислить ее достоинства, потому что они оставались для него какой-то загадкой. Ясное дело, добросовестность и трудолюбие – об этом он слышал. Но как о женщине, что он мог сказать?

Косте казалось, что тот вечер, в который Светлана в сердцах выясняла с ним отношения (или он с ней), был единственным, когда она проявила в себе хоть какую-то страсть, любовь к жизни, что ли. И тогда она показалась ему импозантной… А сейчас совсем равнодушной… безразличной к миру… и, возможно, даже апатичной. Но почему же для него она оставалась притягательной?

Наверное, он ощущал от этой женщины столь необходимую ему нежность, исходящую из её души незримыми волнами. Но она будто закрывала их завесами прошлого… Будто пыталась скрыться в них от окружающего мира. Что это – гордыня или неумение прощать? Или опять же – страх? Что бы это ни было, оно не позволяет этой чудачке распахнуть сердце счастливому настоящему. И тем более – будущему.

– Добрый день, – показавшиеся в дверях медики вызвали у всех легкое недоумение. – Мы по вызову. У кого травма?