Держись за небо. Полёт души

– Вернись еще дальше в прошлое! В свое детство, – намекнул он, хотя его голос почему-то с мягкого перешел в настойчивый тон, – в то время, когда твоя сестра была рядом… И вспомни самое глубокое потрясение, приведшее тебя к страхам и одиночеству… С каких пор ты стала бояться остаться одной?

Он прав. Она не знает еще, в чем он прав, но ее сердце чувствовало, что ищет то, в чем нуждается. Но что?

– Может быть, это предательство родителей?

– Да! – нашлась она. – Да!

– Тебе страшно чувствовать себя той маленькой девочкой, которую оставили одну? – не унимался Костя, продолжая свой напористый допрос.

– Всегда страшно, – ожидаемые им рыдания, наконец-то, затрясли бедную Свету, но Костя не стал ее утешать, вопреки мольбам своего сердца. Казалось, она вновь переживает перенесённый ею детский стресс. И она должна это сделать без его помощи.

– Тебе страшно, потому что когда-то тебя бросили самые близкие люди? – к удивлению Светы, он вновь вперился в нее взглядом.

– Да-а-а, Костя. Кто… может быть ближе родителей?

– А что ты думаешь, когда тебе страшно? Ты вернулась туда! – он вновь тряхнул ее ревущее тело. – Ты сейчас вернулась в тот момент, когда тебя бросили! Теперь скажи, что ты чувствуешь? Твои мысли?

– Не знаю! Их много! – содрогающийся от рыданий голос перерастал в крик.

– Я хочу их слышать! Все! – требовал он, отчего ей хотелось застучать кулачками по его груди от возмущения. – О чем ты думаешь, когда остаешься одна?

– Что лучше меня не было бы!.. – вдруг воскликнула навзрыд она. – Лучше умереть, чем так бояться… чем быть одинокой! Я навсегда останусь одна! И меня никто не сможет защитить, потому что я недостойна даже внимания родителей!

– Еще! – громко требовал он, хотя сердце сжималось от услышанного. Но он продолжал напирать, словно желая вытрясти из нее все то, что скопилось в ее сердце. – Это не все, Света!

– Еще я ненавижу людей!.. Потому что они всегда обижают! И ненавидят меня! Я им мешаю! Я ненавижу себя за то, что я им мешаю! А-а-а-а-а! Зачем ты это делаешь?

Упав на колени, Света спрятала рыдающее лицо в свои ладони. Опустившись, Костя прижал ее к себе, и она бессильно упала на его грудь.

– Прости… это нужно было. Чтобы ты выплакала и выкричала свои обиды, – тихо выдохнул он, с трудом успокаивая сбивчивое дыхание. – И страхи. Чтобы ты вернулась, снова пережила их и оставила там, – он показал вниз, – в бездонной пропасти.

«Моя ты маленькая, что же ты перенесла! – восклицал он внутри себя. – Куда там моим мелочам до твоей боли?! Как этот чувствительный ребенок вообще пережил всё и сумел остаться человеком? Человеком, который еще умудряется воевать за какую-то справедливость?!»

Вдруг она стихла. Теперь с какой-то волшебной легкостью в душе все расставилось по полочкам, будто кто-то навел внутри нее генеральную уборку. Кто-то? Вполне очевидно, чьих это рук дело.

А ведь и правда, – Света за минуты перенесла на себе весь тот ужас, который испытала в своем детстве. Ей удалось вновь пережить каждую эмоцию, будто все еще существующую в душе. И когда она заплакала, зарыдала и закричала… словно что-то со всех сторон ее сжало с угрозой раздавить… но в момент самой жгучей боли тут же отпустило. После этого по телу струйками разошлось какое-то облегчение.

Странно и то, что она всегда в тяжелые минуты испытаний видела себя падающей в бездонную пропасть, а нужно было не себя туда бросать, а свои страхи.

Какое-то время Костя не решался нарушить воцарившееся молчание, чтобы дать ей время прийти в себя. И сам тоже отходил. Во поездочка вышла! Не мог он этого ожидать.

Женские слезы – дело привычное, но только тогда, когда что-то происходит вопреки прихотям. Но паника… с ней он имел дело впервые. Конечно, он испугался! Страшно не суметь помочь… или сделать что-то неверно. Ведь психика – такая хрупкая штука…

– Легче?

– Как будто из сердца нож достали. Что это вообще было? – схватившись за голову от стыда за свой срыв, пробормотала Света и тут же смешно заверила: – Но я не сумасшедшая!

– Я знаю, – рассмеялся он и притянул ее к себе. – Ты сумасшедшая, но в другом плане. В позитивном.

– Ты так быстро среагировал…

– А что мне оставалось, Свет? Нам назад ехать этой же канатной дорогой! На той вершине, куда мы едем, дороги вниз нет, и автобусы туда не ходят.

– Нет? – спросила задумчиво она, и он с ожиданием напрягся.

– Нет! Ты ведь любишь экстрим! Вот я и приволок тебя сюда…

– Значит, поедем этой же дорогой, – спокойно согласилась она.

Облегченно выдохнув, Костя встал.

– А теперь… – тихо сказал он и, заботливо убрав назад русые локоны с ее лица, устремил ее взгляд на себя. – Теперь, моя милая, потихонечку поднимаемся и наслаждаемся прекрасным видом.

Он помог ей подняться и обхватил руками ее талию. Она смотрела вдаль, странным образом представляя себе, как горы становятся частоколом из живого камня вокруг них и закрывают собой, будто крепостью.

– И сейчас, – он развернул ее к себе и с заботой посмотрел в умиротворенные глазки, – скажи: ты одинока?

– Нет. Я ведь с тобой, – хлопала заплаканными ресницами она.