Держись за небо. Полёт души

Понимая, к чему он клонит, она только кивнула.

– А тогда, когда она вас избила, – его вроде как что-то взволновало, – был момент агрессии, как я понимаю?

– Да.

– Побои?

– Были: синяк на щеке и царапина.

– Вы их сняли?

– Н-нет, – растерянно ответила Света, не понимая, хорошо это или плохо.

Тот холодно отреагировал, на минуту задумавшись.

– То, что Ордынцева избила вас… знаете, что значит? – вдруг спросил он.

– Что?

– Значит, что у вас, милочка… эм-м-м… – он посмотрел на листик. – Светлана Потёмкина… Мотив у вас был.

– Какой мотив?

– Для соучастия с Константином Ордынцевым в убийстве. Умышленном и заранее спланированном убийстве. Правильно я понимаю?

Света перестала дышать. Как так можно было все перекрутить? И ведь не придраться к доводам… И она внезапно осознала, что все действительно обернется против них обоих! В этом-то и пытался убедить ее Костя.

– Мне незачем было убивать ее. Ольга – несчастная женщина, и я ей искренне сочувствовала, – все же попыталась оправдаться Света.

– Охотно верю, – продолжал артистично иронизировать следователь. – Особенно при наличии информации о том, что вы претендовали на ее мужа и, вполне вероятно, на ее имущество.

– Господи, что за бред? – выдохнула она.

– Вы все еще хотите продолжать свою речь? – спросил Махоненко, выдыхая едкий дым ей в лицо.

Разумеется, теперь ей лучше уйти, но что делать с уже сказанным?

– Лучше беги отсюда, милочка, пока на тебя не сбросили все грехи Ордынцева! – вдруг шепнул предупредительно тот.

– Да он же не виноват! – взмолилась она.

– Может быть, – тихо прохрипел следователь. – Но это не я решаю, ты же понимаешь? Тут ведь дело не в смерти, девочка моя. А в куче бабла. В такой куче, что полстолицы могло бы захлебнуться в ней. Понимаешь, о чем я?

Света сглотнула подошедшие к горлу слезы и кивнула.

– Иди, – он пальцем дал ей знак помалкивать. – Тихонько иди. И никому ни слова.

Разочарованная и раздавленная после общения с таким странно безразличным лицом, едва не сделавшим ее обвиняемой, но так великодушно отпустившим, она шла по обочине дороги, чувствуя, как ливший около получаса осенний дождь вот-вот достанет холодом до ее костей.

Приглушенный звук двигателя, внезапно прозвучавший совсем рядом, заставил ускорить шаг. Сердце глухо застучало в предчувствии беды. Хотелось бы надеяться увидеть сейчас какого-нибудь любезного Дмитрия, как тогда, когда весной он предложил подвезти ее к офису. Но в данный момент она хорошо понимала, что рассчитывать на доброжелателя не стоит.

– Девушка, присаживайтесь, – услышала она спокойный хрипловатый голос взрослого мужчины.

– Спасибо, я пройдусь, – лишь слегка повернув голову в сторону дороги, проговорила Света, еще сильней ускорившись.

– Потёмкина Светлана Арсеньевна!

Тут она обернулась. Дверь в темно-синий автомобиль была открыта, хоть он и продолжал движение на скорости ее шага.

– Присаживайтесь, говорю, – сдавленный голос издавался из полумрака, словно его обладатель обращался к ней из преисподней.

И тут она поняла, кто ее так настойчиво приглашал. Света остановилась и осознала, что если будет противиться, то ее затащат в машину силой. Поэтому она решила выглядеть в этой ситуации достойно.

Боялась ли она? По-прежнему жутко боялась! Наверное, больше смерти. Но сейчас она знала, что ее смелость и сила нужна любви, а это куда важнее переживаемого ею ужаса. И она присела рядом с незнакомцем, не глядя в его сторону.

– Мирослав Николаевич Димончук, – вдруг представился мужчина.

– Я поняла, – сказала она и смело посмотрела ему в глаза, внутренне уговорив себя не позволять кому-то питаться своими страхами.

Ранее ей приходилось видеть этого человека на фото в интернете на главном сайте их компании. Сейчас ей казалось, что на тех снимках преобладал фотошоп, значительно облагородивший неприятные черты лица этого человека. Да, внешность вполне соответствовала его репутации. Даже выражение глаз, из темноты которых исходило зло. Над ними густым треугольником нависали брови. Все лицо оказалось изрезанным глубокими морщинами. Огромный нос со шрамом на кончике и злорадная широкая улыбка делали Димончука неким монстром, от вида которого Света должна была уже впасть в панический страх.

Но нет, ей казалось, что она собой владела. Поэтому, набравшись смелости, умиротворенно произнесла:

– Мои соболезнования по поводу кончины дочери.

– Ох, милочка, не стоит лицемерить.

– Почему вы так думаете? Я вполне искренна с вами!

– Ты хотела быть с ее мужем – человеком, на которого она надеялась и рассчитывала. Не верю, что ты не представляла себя на ее месте. Не верю и в то, что хотя бы раз не думала о том, как она мешает вам… за эти почти полгода, пока ты с Костей вместе.

Она опешила: откуда такая точная осведомленность?

– Я, моя дорогая, даже знаю, в чем ты спать укладываешься, – объяснил он, наслаждаясь ее замешательством.

– Вам крайне необходима эта информация? – вдруг съязвила она.

– Не хами, деточка, – его голос сейчас звучал с заботливой драматичностью, которую стоило бояться.