Держите огонь зажженным

– Но ты же понимаешь, что нас волнует многое в связи с таким твоим заданием.

Горюнов мысленно повеселился. Митовцам кинули самый лакомый кусочек, о каком они только могли мечтать. Садакатли обладал возможностью, благодаря своей национальности и связям, с помощью курдянки внедриться в ненавистную для турок РПК, добраться до информации, настолько ценной и недоступной для митовцев, что они могут забыть об осторожности, на что в итоге и рассчитывал Центр.

– Самое главное – расположение их баз, каналы финансирования и местонахождение складов с оружием.

– Будто вы все базы уже не разведали! – подначил его Петр. – Что, у вас нет агентов в горах?

– Ну, это тебе знать не обязательно, – замкнулся турок. – Я тебе указываю, что нам необходимо знать, и ты это узнаешь. Пора начинать отрабатывать гонорары.

– Да я и не против. Но ты же понимаешь, что должен дать мне связь в Эрбиле, указать тамошние конспиративные квартиры, обозначить тайниковую связь. Более того, как я смогу осуществлять с тобой связь в горах?

– Нужно время подготовиться. Ты же меня сейчас огорошил.

– То подгоняешь, то время, видишь ли, нужно…

– Почему ты только сейчас об этом сказал? – пропустил шпильку мимо ушей Галиб.

– Только получил указание из Центра.

– Очень бы хотелось посмотреть это указание, – вкрадчиво сказала турок, как кот, подкрадывающийся к сметане.

– Ну что за детский сад?! Что я, по-твоему, храню шифровки под подушкой, перевязанные розовой ленточкой?

– Да-да, – согласился с абсурдностью своей просьбы Галиб. – Я дам тебе связь в Эрбиле. Возможно, и сам подъеду. Там у нас генконсульство, кстати, как и у вас.

– Не надо на меня так смотреть, Галиб, дорогой. Есть вещи, которые я не могу выполнить без вреда для себя, в том числе выдавать вопросы, касаемые способов связи с Центром. А вот все, что касается РПК… Я, правда, еще точно не знаю, что мне там будет доступно. Но все, что станет доступно мне, получите в свое распоряжение ты и Хасан.

– Значит, Зара едет с тобой? – успокоено вспомнил о своей осведомительнице Галиб, планируя дублировать донесения Садакатли с ее помощью.

– Точно так.

– Ты смотри, в Эрбиле поосторожнее с Зарой. Пусть не афиширует, что она сама из РПК. Тамошние курды могут решить убрать ее, а заодно и тебя. Не доверяйте там никому.

– Галиб, ты ведешь себя как езид, – с серьезным лицом заметил Петр.

– Это как? – Турок нахмурил низкий лоб.

– По их верованиям существует много ограничений. В еде, в поведении. Ну, например, им запрещается кашлять, плевать, свистеть, играть на свирели и бубне и носить одежду синего цвета. – Петр бросил взгляд на его голубую рубашку и сдержал улыбку.

– Комедиант, – прокомментировал Галиб. – Зару сюда не берешь? – Он окинул взором зал.

Петр аккуратно свернул простыню, положил ее на высокий столик в стопку к остальным и не ответил, считая вопрос риторическим.

– А что у нас с гонораром?

– Все исправно поступает на карточку. Можешь проверить. Как видишь, мы выполняем взятые на себя обязательства. Если ты посодействуешь нам в разведке внутри РПК, гонорары возрастут существенно. Но не заигрывайся. Не пытайся нас водить за нос. Мы имеем возможность перепроверить твои данные. Не забывай, какую бумагу ты подписал о сотрудничестве с MIT. Это серьезно.

– Я все-таки профессионал, чтобы не понимать, насколько все серьезно. Не стоит без конца напоминать. Нанялся – продался.

Галиб поднял ладони в примиряющем жесте:

– Вовсе я на тебя не давлю. До встречи!

«Попробовал бы ты надавить! – зло подумал Петр, глядя вслед уходящему турку. – Умеешь давить только на таких, как Зара. Они отпор не дадут».

Несмотря на жару, Петру словно лед к затылку приложили, когда он вспомнил о Зарифе. Знал, что она сдала митовцам своего же, курда Ахмета Мардини, который искал помощи у России и получал ее. Зарифу запугали и били, перед тем как она сделала это. А потом погибла Дилар… Генерал Александров подозревал в убийстве Зару, вернее, ее группу радикально настроенных курдов, функционировавших внутри РПК. Они выступали за непримиримую войну, за обретение единого Курдистана и его полную независимость. С девизом: «Никаких переговоров, ни с кем, никогда. Только террор до победного конца».

А Дилар, как и Аббас, считала, что достижение цели, создание Курдистана – это в большей степени переговоры, в том числе и негласные, закулисные, даже с непримиримыми врагами – турками.

Зара не отрицала причастность к убийству подруги, наверное, потому, что чувствовала свою вину в ее гибели. Но теперь Петр был совершенно не уверен в ее непосредственном участии в убийстве. Где-то на краешке подсознания возникали другие версии, кто виновен в смерти Дилар, но эти версии еще не оформились в нечто серьезное.

Басир с пакетами прошел в подсобку, мельком взглянув на задумавшегося Кабира, но не приставая с расспросами. Оттуда сказал:

– Скоро придет Салах. Я сейчас перекушу и постригу его. Шел бы ты домой. – Он появился в дверном проеме с куском лепешки в руке.

– Я и сам могу. Чего ты меня домой отсылаешь?