Держитесь, маги, я иду!

Этим же утром леди Анастасия Таис занялась выполнением обещания, данного своей старшей дочери. Проведя урок математики в начальном классе магической школы, Настя поехала в главный храм богини Донаты. Спустя пятьдесят лет после ее первого прихода в этот собор здание претерпело весьма значительные изменения. Центральный храм богини теперь поражал своим великолепием не меньше, чем храм Донатоса в центре Тавии: новые позолоченные двери, мраморная облицовка стен, колонны и алтарь из малахита — вся эта роскошь радовала глаз даже самых утонченных ценителей красоты. Леди Таис во всем этом шике-блеске не нравился только один момент: трехметровую статую богини маг-скульптор ваял с ее собственной персоны, и теперь перед алтарем возвышалась золотая Настя, инкрустированная драгоценными камнями.

«Доната, вот зачем нужно было требовать именно такой облик для себя любимой?»

«Тебе не надоело пятьдесят лет спрашивать одно и то же? Лучше посмотри, какие замечательные витражи установили. Красота!»

Настя полюбовалась на недавно изготовленные окна и пошла в небольшую молельню, предназначенную только для жриц: в храме было многолюдно, а Анастасии требовалось в спокойной обстановке пообщаться с подругой-богиней.

Жриц в храме было по-прежнему немало, так как лаприкории в стране еще действовали. Тридцать девять девушек Насти решить проблему нехватки магинь не могли, а построенные в провинциальных городах школы для невест пока не работали из-за недостатка женщин-преподавателей, ведь научить девушку быть гордой, свободолюбивой, разумной и терпеливой может лишь женщина, уже сочетающая в себе все эти качества. Теперь все жрицы носили ослепительно белые одеяния и старались хоть изредка общаться с прихожанами. К Насте же эти несчастные женщины, навечно связавшие с храмом все свои чувства и желания, относились с фанатичным обожанием и почтением. Леди Таис нередко с трепетом думала, какую ответственность она несет перед жрицами, готовыми по одному ее слову даже в пылающий костер войти.

Жрицы, как и пятьдесят лет назад, приходили в храмы из лаприкориев страны. В других (не в столичных) районах Тавирии и в сопредельных странах по-прежнему заключались брачные договоры магов с человечками, и, к огромному сожалению Анастасии, женщины после этих браков продолжали пополнять местные лаприкории. И это несмотря на то, что книга леди Таис о выживании в браке с магом разошлась миллионным тиражом, а всех невест перед помолвками обязательно консультировали о способах противостояния зависимости.

«Но эти с детства забитые девочки, ненужные своим собственным родителям, так привыкли жить в ожидании чужих указаний и в ответ на каждое повеление приседать и говорить: „Да, батюшка, конечно, батюшка, как вам будет угодно!“, что и не пытаются действовать самостоятельно. Хоть бы одна сказала: „Извините, но тут уж как будет угодно мне, батюшка!“ Неужели так трудно жить своим умом, что легче и вовсе не жить? — сокрушалась Настя. — Все-таки слишком патриархальный уклад в человеческом обществе этого мира, слишком домостроевские принципы воспитания. Даже удивительно, как сильно девочки, с пяти лет обучающиеся у нас в садике, а потом в школе, с детства привыкшие развивать свой ум и способности, видящие по отношению к себе исключительно уважительное отношение со стороны всех преподавателей, отличаются от своих сверстниц, живущих дома».

— Вы чего-нибудь желаете, великая пророчица? — склонилась перед Настей в поклоне одна из жриц храма.

— Нет-нет, спасибо, — смущенно ответила леди Таис. — Я просто посижу здесь тихонько, с богиней пообщаюсь.

Жрица с благоговением взглянула на Анастасию, поклонилась еще раз и тихо вышла, прикрыв за собой дверь.

«Ты по поводу кражи во дворце пришла, — утвердительно сказала Доната. — Увы, я в тот вечер так увлеклась мыслями кронпринца, что на других и внимания не обращала».

«Но ты ведь можешь читать воспоминания и мысли — мои ведь читаешь!»

«Потому что ты не пытаешься их скрыть, а маги весьма неплохо умеют это делать, со времен войны научились. Поверх истинных мыслей или воспоминаний накладываются ложные образы, и даже бог не может отделить настоящее от поддельного. К тому же предателям отлично известно, что королевский дом через тебя попросит моей помощи, поэтому будут прятаться особенно тщательно. Поэтому и слугу убили — его мысли и воспоминания я смогла бы прочитать».

«Впервые в жизни мне жаль, что вы с Донатосом не всесильны».

«Не только мы. Любой бог-создатель может непосредственно влиять на свои творения лишь в процессе их создания. А когда мир зажил самостоятельной жизнью, боги занимают позицию родителей совершеннолетнего ребенка: направлять и давать подсказки могут, но все решения их разумные творения принимают самостоятельно, и ни один бог не может этого изменить. Всесилен только Изначальный — и, видимо, поэтому он вообще ни во что не вмешивается».

«То есть даже если бы ты заметила, что лакея убить хотят, — не смогла бы помешать?»