Держитесь, маги, вас нашли!

– Давай, – согласилась Исла.

– Тогда садись тут за стол, сейчас с кухни мяса копченого и хлеба принесу. Пирог с капустой твой отец принес сегодня – будешь? – Данир довольно споро сервировал небольшой столик в гостиной.

Исла быстро ужинала, а Данир рассказывал, как прошел день. По лестнице затопотали маленькие ножки и в комнату влетела Кира.

– Ой, мамочка, как хорошо, что ты пришла! – девочка обхватила мать за шею, притянула ее к себе и тихо прошептала: – Посмотри, пожалуйста, злая тетенька уже ушла из шкафа? Может, ты ее выгонишь, если она еще там прячется?

Данир замер и сглотнул. Вот тебе и педагогический прием! При виде того, как исказилось и заледенело лицо жены, Данир понял, что оправдаться он просто не успеет. Исла со зловещим лязгом обнажила меч, прыгнула к шкафу и распахнула дверцы. Шкаф, естественно, не содержал в себе никаких женщин. Тогда Исла развернулась и плавным движением скользнула к мужу:

– Кто?! – прорычала она. Данир увидел блеск стали и почувствовал, как к его шее прижался холодный клинок.

– Никто, – разозлился он. – Не веришь – можешь прирезать.

Исла помедлила и опустила меч, убрала его в ножны.

– Кира, иди в свою комнату и ложись спать. Вздумаешь подслушивать – выпорю. – Девочка испуганно кивнула и убежала, а Исла сложила руки на груди и уставилась на мужа каким-то остекленевшим взглядом: – Я ведь завтра сразу узнаю, кто себя неадекватно вел под действием феромонов. Я отлично помню первые впечатления после поцелуя с магом.

– Я уже сказал – не было никаких женщин, – прорычал Данир. – Ты мне доверяешь или нет?!

Кажется, жена его уже не слышала. Ее заколотило крупной дрожью, из уст вырвался хриплый длинный стон. Потом еще один длинный стон... нет, не стон: Исла пыталась сказать: «Не смотри мне в глаза!» Данир похолодел, не зная, что ему предпринять. Он обещал жене, что в критической ситуации выполнит ее приказ. Маг замер на месте.

Голову Ислы взорвало немыслимой болью. Казалось, ее мозг плавился на медленном мучительном огне, пытаясь удержать снесенные взрывом яростной ревности барьеры. Она в самом деле не слышала последние слова Данира – и не важно было сейчас, была на самом деле другая женщина в его жизни или нет. Важно было убедить свой Дар в том, что мыслящее существо имеет право на свободу выбора, как бы ни хотелось удержать его при себе. А хотелось очень! Мучительно, до смертельной боли хотелось удержать! Ворваться в сознание, снести все заслоны, оставить выжженную пустыню, но СВОЮ пустыню! Пустыню, у которой никогда не будет другой хозяйки кроме нее! Промелькнули в памяти уроки Норны... Искусственная привязанность лучше искреннего равнодушия? Ведь лучше, правда?! И страсть... пусть грязно-алая, не собственная, а привнесенная, но страсть! Лучше, правда?

Глава № 35. Игры разума.

Исла рухнула на колени. Распласталась по полу. Прижалась пылающим лбом к холодным половицам. Что за мысль исступленно стучится в ее многострадальной голове? Удержать? Да-да!!! Ах, не «удержать», а «удержаться»? Удержаться... НЕ СЛОМАТЬ!!! Да, это верная мысль. Мучительно верная мысль. Удержаться... не сломать...

– Не смотри мне в глаза! – прохрипела Исла. Кажется, она бормочет эти слова не в первый раз.

Заслон. Ей нужен собственный чертовски сильный заслон! Всей душой поняла теперь Исла те основания, по которым лекари-маги давали клятву о непричинении вреда. «Не навреди!» – основа основ любой силы, если эта сила не желает перерасти в немыслимую жестокость. Лекари-маги, которые могут убить человека одним взглядом, остановить мановением руки его сердце, разорвать его легкие, лишить его зрения, слуха, парализовать навсегда... но никогда не сделают этого, добровольно оставаясь беззащитными перед врагом. Моральный заслон. «Чем больше человек ограничивает себя сам, тем он свободнее от влияния других». Да, и от влияния собственного проклятого Дара тоже!

Не навреди... В мареве разрывающей виски боли Исла выстраивала собственный вечный заслон. Заслон на бесцеремонное бесправное вмешательство в чужую личность, чужое сознание. У нее появилась новая заповедь, клятвенное обещание самой себе: не навредить. Ни одному мыслящему существу. Ни одному. Не только Даниру. Такой заслон может быть только универсальным, распространяющимся на всех, он в принципе не может быть точечно-выборочным. Хорошо, она поняла: не навреди...

Боль потихоньку схлынула, оставив небывалое чувство свободы. Свободы чувств, свободы эмоций, свободы любить без боязни. Всего один новый моральный запрет, а столько свободы! Как нашкодивший щенок, Дар свернулся в глубинах ее сознания, не стремясь больше поработить разум Ислы. Вот и хорошо. Второй виток может пройти и так, когда хозяйкой остается носительница Дара, а не ее разрушительные способности.

Что там говорил Данир? Доверяет ли она ему?

Исла встала, покачиваясь, потерла лоб.

– Доверяю. Расскажи, что произошло.

Данир подхватил на руки жену, шагнул к дивану. Ласково проводя ладонью по ее лицу, он нежно касался губами ее щек, дрожащих век, пульсирующей жилки на виске.