Держу тебя

— Если честно, не знаю, — на удивление удручённо ответил Сергей. — Я не слишком понимаю, что такое «любовь». В древнегреческой философии есть семь видов любви…

— И все семь — урезанные версии, — опередила Маша, не зная наперёд, что скажет Сергей.

— Да, урезанные, — согласился он. — Невозможно всю жизнь восхищаться человеком, который рядом. Дружить с собственной любовницей или женой странно, а искать выгоду пошло. Но прожить всю жизнь с одним человеком возможно, быть рядом в горе и радости, растить желанных детей, стареть, лысеть, толстеть, жаловаться на радикулит и камни в почках, а потом рвануть в отпуск и там узнать, что есть ещё порох — можно. Однажды я разочарую тебя, а может быть, и ты меня, хотя сейчас в это не верится, но всё равно я буду любить тебя. Когда женщина одна-единственная на все времена, точно знаешь, такой она и останется до самого конца этой сложной жизни, которую вы и проживёте вместе, вырастив детей — вот это и есть любовь. Мы меняемся, жизнь меняется, часто не в лучшую сторону, а человек, который рядом — остаётся при любых обстоятельствах. Для меня это любовь. А за целую жизнь все тридцать семь видов любви можно пережить, главное — с одним человеком. Так ведь лучше, Маша?

Маша смотрела на Сергея и не верила своим ушам, глазам, себе. Разве подобное говорят мужчины, разве они так думают?.. Но ведь есть её папа, он не умеет красиво выражать свои мысли, и вряд ли он слышал о древнегреческой философии что-то, помимо истории про Диогена, жившего в бочке, но именно так, как говорит Сергей, он и живёт. У него одна-единственная жена, они вырастили дочку, о которой пекутся по сей день, выращивают помидоры на даче и время от времени выбираются в гости. У них сотни, тысячи историй о том, что они делали вместе, куда ездили вместе, видели вместе и что они хотят, тоже вместе.

Совсем не закрученная история совместной жизни.

Не хитрая любовь, которая видна невооружённым взглядом. Достаточно посмотреть, как родители смотрят друг на друга, чтобы понять — они не замечают возрастных изменений, они живут вместе, в унисон. Именно так и останется до самого конца их непростой жизни, они пережили все тридцать семь видов любви, и их ожидает тридцать восьмой, тридцать девятый, и так бесконечно…

— Лучше, — Маша кивнула.

Сергей практически сделал Маше предложение, и это ошеломило девушку. Он вовсе не настаивал и не давил, но намерения были ясны, как прозрачная голубизна его глаз. Всё это сбивало с толку, бесконечно смущало, даже пугало. Маша старалась рассуждать здраво, отбросить романтические мысли, отодвинуть в дальний угол эмоции, она уже не глупенькая первокурсница, чтобы верить всему, что вылетает изо рта парня, она должна поступать разумно, не поддаваться порывам, не влюбляться сильно и уж точно не доверять бездумно словам Сергея. И ничего у неё не получалось, она, вопреки собственным увещаниям, влюбилась и поверила. Глупая, глупая крепостная холопка Машка Шульгина…

Маша почти собралась, предварительно убравшись и приготовив простенький обед из того, что нашлось. Она даже удивилась, обнаружив в морозилке целую курицу, Сергей точно не знал, что с ней делать. Как он дожил до двадцати восьми лет, не умея готовить?

Правда, по утверждению Сергея, он сносно делал шашлыки, только Маша сомневалась. Приготовление любого шашлыка начинается с покупки мяса, она была уверена, он погорит на пункте первом: «Купи нормальное мясо».

В итоге получился вполне съедобный суп с домашней вермишелью и тушёная в сметане курица с макаронами на гарнир — три несчастные картофелины ушли на суп, а кухонные полки сияли пустотой. Да, макароны с макаронами и всё с той же курицей, зато хватит на два дня. Маше казалось, она никогда не отвыкнет экономить.

Звонок в дверь отвлёк Машу, она открыла не думая, время было обеденное, уроки закончились, Сергей мог заскочить домой перед второй работой в клубе, находившемся через проходной двор.

— Добрый день, — на пороге стояла женщина, почему-то в платье. В тёплом, из плотного трикотажа, офисном, но платье, в то время, как на улице шёл снег. Она была выше Маши и крупнее. Почти все были выше Маши, она привыкла, но эта женщина будто специально подошла вплотную, чтобы Маше пришлось задирать голову.

— Добрый, чем я могу помочь?

— Сергея, я так понимаю, дома нет? — женщина вошла, не спросив позволения, Маша начала жалеть, что открыла дверь. На преступницу женщина не была похожа, да и спрашивает Сергея, значит не посторонний человек, но всё же агрессия, исходящая от непрошенной гостьи, немного пугала.

— Он на работе…

— А вы, выходит, жена?

— Чья жена? — Маша решительно ничего не понимала.

— Как чья? Сергея, конечно. Мне было интересно с вами познакомиться, всё-таки делим одного мужчину, чем не повод для знакомства? — женщина лицемерно улыбнулась и наигранным жестом поправила локон у лица.

— Простите… Я не жена, — в глаза потемнело, неприглядная правда на Машу свалилась слишком быстро и неожиданно, причиняя оглушающую боль, невыносимую.