Дерзкая

-- А ты подумал! Ты уже подумал за меня и все решил. Снова все решил! Ты решил, что я должна быть тебе благодарна за этот тихий омут? Это что, по-твоему, предел моих мечтаний?

-- Несколько недель назад мне показалось, что у тебя был некий предел мечтаний... -- глухо сказал Валерий. -- Мне также показалось, что кто-то меня о чем-то умолял...

-- Прости меня, Валера... -- у меня вдруг подкосились ноги, и я вцепилась в руку Валерия, стараясь не упасть. -- Я, наверное, совершенно неблагодарная тварь. Но я хочу снова вернуться к своему брату.

-- Твой брат живет в этом доме. И он скоро придет. Ты же не хочешь причинить ему неприятности. Вряд ли он их заслужил. А твои родители? У Кати Орешиной не было родителей. Разве живые родители не достаточная причина, чтобы остаться с ними?

От слов Валерия у меня закружилась голова. По очереди сменяя друг друга, в голове моей скакали мысли, одна противоречивее другой. Да, Валерий был прав, совершенно прав. Но как же можно отказаться от того, что осталось там?..

-- Валера, мне нужно вернуться к Юрию! Он тоже не заслужил ничего из того, что я ему подстроила! К тому же здесь все здоровы и счастливы, они и без меня прекрасно обойдутся! Я нужна по-настоящему только Юрке!!!

-- Красивое и жестокое заблуждение, -- отрезал Валерий.

-- Да пойми же ты, наконец, что я не могу жить в мире, в котором нет самого главного! -- я осела бы на пол, если бы Валерий меня не подхватил. Я с силой вырвалась из его рук. -Почему же ты меня не понимаешь?! Мне не нужен даже самый счастливый мир, если в нем нет Олега!..

-- Глупая девчонка, ну что ты говоришь?! Неужели я должен и мужа тебе рекламировать?

-- Не надо об Одере. Ты ничего не знаешь о том, как я, Катерина Орешина, отношусь к нему!.. И ты мог бы не делать вид, что мое отношение к Олегу тебя удивляет...

-- Я не делаю никакого вида. Я даже кое-что тебе принес, -- Валерий отстранил меня, поддернул рукав и снял с запястья обтянутый синим бархатом браслет.

Я выхватила его, прижала к себе и обессиленно прислонилась к плечу Валерия. Я снова была готова горячо благодарить его.

-- Пожалуйста, Валера, верни меня домой, к ребятам.

-- Я не могу позволить себе сделать такое. Ты должна быть здесь!

-- А если я умру, и моя душа перейдет в последний аналог, я смогу сама пройти в свою реальность? -- идея пришла неожиданно и показалась единственным спасением.

-- Сможешь, -- кивнул Извеков. -- Но учти, что никто не знает, чего захочется той, третьей женщине после того, как ты влезешь в нее со своими намерениями. Возможно, ее личность справится с вами обеими, и подчинит вас себе. Так что не стоит пробовать. У тебя нет причин для самоубийства. Сейчас я уйду, ты успокоишься, и все пойдет своим чередом.

Он осторожно усадил меня в кресло. Я, наверное, должна была остановить его и попробовать убедить его в том, что мне лучше знать, как я должна поступить. Но странное оцепенение не дало мне и рта раскрыть. Я вцепилась в браслет Олега, как в свою последнюю надежду.

Это было все,, что осталось у меня от той жизни. У меня было новое тело: куда более красивое, чем у Кати. У меня теперь было тонкое, безупречное классически красивое лицо и невероятно пышные кудрявые волосы. Но у меня осталось то, что не могло измениться от простого подселения души. У меня осталась нежная привязанность к брату. И то, о чем раньше я никогда не думала, любовь к Олежке.

Там он был просто старший друг. Опытный, надежный, веселый. Мне не хотелось теперь думать, что так же, как и со мной, он вел бы себя и с любой другой девушкой, которую передали бы под его ответственность. Мне хотелось иметь исключительные права на его помощь, поддержку, на его улыбку, и даже на его упреки. Но теперь это было глупо. Он остался там. И я теперь меньше всех имею на это право.

-- Валера! -- я подняла голову и оглядела комнату. Извеков исчез. Сколько минут я просидела в своем оцепенении? Мне показалось, что прошло всего несколько секунд.

!Валера!" -- я призвала его, не надеясь получить ответ. И действительно, он промолчал, видимо, твердо решив не поддаваться на новые капризы Кати-Мариэлы.

Я надела браслет на руку, откинулась в кресле и закрыла глаза. Пусть Валерий говорит свое. Пусть Одер настойчиво пытается вывести меня из раздвоенного состояния зарождающейся шизофрении. я знаю, чего хочу, и я этого добьюсь.

Я уснула сразу же, тяжело и беспробудно, как научилась делать это в последнее время, отдаваясь моим последним надеждам -- снам.