Дерзкая. Пленница (тело)хранителя (СИ)

Да зачем я вообще пытаюсь найти ему оправдание! Что бы я ни сказала, Тагир ополоумел от чувства власти и вседозволенности. Буду сидеть тише воды ниже травы – и это его со временем взбесит. И как я могла придумать себе, что между нами что-то проскочило, искра, намек на чувства?

Да, проскользнула. Этот маньяк смотрел в мои глаза и видел тот момент, когда всыплет мне по первое число за все. И за «Тигру», и за свои припезденные идеалы, к которым зачем-то приплел папу.

Меня колотило в рыданиях на пару с желанием сокрушить стены довольно долго. Счет времени я давно потеряла. Когда уже от истерики заболело горло и дико запекло в глазах, я без сил опустилась на матрац.

Чулки там, где были браслеты наручников, порвались. Кровь запеклась вокруг. С шипением я стянула их по ногам, взвыв, когда корочка засохшей крови оторвалась.

Мне даже не дали перекиси обработать раны. Тагиру было куда важнее читать нотации и долбить, что я теперь его вещь, чем позаботиться о моем состоянии. Про еду я вообще молчу. Хорошо, что оставили пару баклажек с минералкой. Впрочем, я к ней не притронулась. Откуда знать, что они не намешали туда наркоты, Тигра и его такой же отбитый дружбан?

Воду взять все же пришлось. Я успела испачкаться в пыли, когда думала, что смогу сбежать. Промыла рану, пытаясь затянуть относительно чистой половиной чулка. Выходило плохо. Но звать Тагира, чтобы попросить о помощи, было равносильно провалу.

Даже сейчас я пообещала себе, что не сломаюсь ни за что.

Он появился тогда, когда я почти успокоилась. Растрепанный, с взмокшими от пота волосами, с пальцами, сбитыми в кровь. С кем он уже успел подраться? И какое мне до этого дело?

Про костюм в упаковке я забыла, хоть и успела рассмотреть все, даже логотип известного бренда – только вскрывать не стала. Если здесь камеры, я ни за что не разденусь.

Это и обеспокоило Тагира больше всего. Я хотела все же попросить антисептик и бинты, чтобы позаботиться о себе самой, но после того, как он велел мне раздеваться, слова стали не важны.

Я лучше истеку кровью, чем после такого буду его о чем-то просить.

Взгляд мужчины был непроницаемым и темным. Он мог означать все, что угодно. И когда он озвучил свои намерения, растянув мои руки и обнажив грудь, у меня все обмерло внутри.

Нет, несмотря на ужас, я была готова сопротивляться. Дрожала, почти прижатая его горячим телом, вдыхая аромат мужского пота и парфюма. Я бы выиграла этот раунд, если…

- Юленька, если это сделаю я, ты испугаешься еще сильнее.

Мне показалось, я ослышалась. Лучше бы так и было. Но поздно – это обращение уже прозвучало, запустив внутри меня якоря, которые я жаждала навсегда там похоронить.

«Ты принесла двойку, Юленька. Более того, ты хотела это скрыть, но Вова мне все рассказал. Снимай колготы и становись на колени. Да, я вижу, что там гречка. Это тебя отучит врать».

«Значит, Юленька, ты стукачка? Мало того – тебе стоит вымыть рот с мылом? Вова целовал Диму? Вот за это я сделаю так, что ты сидеть не сможешь. А потом пойдешь к брату, станешь на колени и вымолишь прощение. Пока он не соизволит тебя простить, я буду каждый раз пороть тебя ремнем».

И – венцом творения, спустя столько лет:

«Ты шлюха, Юленька?»

Меня как будто накрыло непроницаемой пустотой, и все происходящее утратило смысл. И когда Тагир велел мне повернуться спиной, я подчинилась только потому, что надо мной довлела власть этого ласкового обращения. Только ничего от ласки оно мне не сулило.

Тагир долго возился с моими лентами. То, что моей кожи коснулся нож, я либо вообще не ощутила, даже не вздрогнула. Отметила где-то в сознании, что это холодное оружие, и возможно, будет больно. Как всегда после обращения «Юленька».

Платье упало на пол к моим ногам. Повинуясь приказу, я переступила через лохмотья, что когда-то были шедевром стоимостью в несколько миллионов. Что-то кольнуло знаком протеста, когда ослабли лямки бюстгальтера, и он упал вслед за платьем. Не заплакала только потому, что была готова к упавшим вслед трусикам.

- Пойдем, - глухой голос Тагира прозвучал где-то над моим ухом.

Он не толкал меня в спину. Отнял мои руки от стены, слегка сжав запястья в кольцо своих пальцев, увлек за собой, задавая направление.

Зажегся свет. Зашумела вода. Я уставилась небольшую джакузи, в которую мне велели сесть.

Я этого не хотела. Вода всегда смывала шок и забвение, возвращая в реальность. Но возвращаться мне не хотелось.

Что меня ждет? Снова изнасилование? А потом меня утопят в этой ванной?

- Выпрями ноги, - Тагир стащил через голову влажную от пота футболку и присел на бортик ванны. – Ебаные твари.

Я понятия не имела, о ком он говорит. Надеялась, что не обо мне с отцом. Теплая вода коснулась ссадин, унося боль, защипало, когда сверху полилось жидкое мыло.

Я закрыла глаза, стараясь удержать рассудок в спасительной невесомости и не думать о том, что сижу перед Тагиром совершенно голая, беззащитная и открытая его низменным желаниям и ярости. Так было легче. Так я могла продержаться и не сойти с ума…

Глава 14