Дерзкая разбойница

— Согласна. Идем. — Схватив Рэйфа за руку, Хлоя потащила его вверх по лестнице.

Неожиданно Рэйф вспомнил о своей жене, и у него пропало всякое желание заниматься любовью с Хлоей. Ему нужна была Дэни, его жена, которую он бесконечно любил и которая превратила его жизнь в ад. Именно поэтому он оказался здесь. Ради постели. Но к чему все это?

Это плохо, думал он. Даже если на это у него есть право, все равно плохо.

Предполагается, что он должен служить примером для людей, а не потакать своим прихотям. Ему не хотелось слушать голос своей совести, но она шептала все громче и отчетливее:

«Отправляйся домой, Рэйф. Ты уже не можешь так поступать».

— Поторопись, дорогой. Не стой как истукан! — нетерпеливо воскликнула Хлоя.

Рэйф стоял неподвижно, закрыв глаза и понурив голову. Он не хотел уходить от Хлои, но и не мог сделать даже шага в направлении ее комнаты.

— Что с тобой, Рэйф? — встревожилась Хлоя, погладив его по щеке. — Поднимайся. Я кое-что придумала для тебя. Рэйф отстранил Хлою, когда она захотела обнять его.

— В чем дело, любимый? Идем со мной, и тебе станет лучше.

— Прекрати, — пробормотал он. — Нам обоим надо остановиться. Ты знаешь, что я не должен быть здесь. Я этого не хочу.

— Но тебе это нужно. Никто не сможет удовлетворить тебя так, как я.

«Ошибаешься, — подумал он. — От тебя у меня осталась одна лишь пустота в сердце». К своему ужасу, он понял, что ни одна женщина не сможет удовлетворить его, кроме Дэни. Потребность в ней была не просто физическая. Это была единственная женщина, о которой он мечтал… единственная, которая его отвергала.

Он больше не позволит ей так с ним обращаться. Он не позволит себя унижать. Она его жена. Он поклялся перед Богом и людьми.

— Прости, Хлоя, — проговорил он, уклоняясь от ее объятий. — Это не должно больше повториться. Я больше к тебе не вернусь. Спокойной ночи. — Рэйф повернулся и зашагал прочь.

— Рэйф, вернись! — кричала она ему вслед. — Не смей уходить от меня! Куда, черт побери, ты идешь?

— Домой. К жене, — ответил Рэйф, даже не повернувшись.

«Она станет моей женой еще до рассвета, — решил он. — И не только на бумаге».

Он устал от ожидания и ее глупых отговорок. Его уже тошнит от собственного благородства.

Не обращая внимания на оскорбления, которые Хлоя кричала ему вслед, Рэйф открыл дверь и вышел в темную прохладу ночи. Он сразу почувствовал облегчение и, не торопясь, зашагал к своему дому.

«Где мой муж»?

Время близилось к полуночи, а он до сих пор не появился. Дэни не сомкнула глаз, ломая голову над тем, что могло с ним случиться. Чтобы отвлечься от оскорбительных подозрений, она решила прогуляться по дворцу.

Для начала она отправилась в портретную галерею, длинное прямоугольное помещение, стены которого были обтянуты красным шелком. Пусть лакеи думают, что она свихнулась, попросив их зажечь в галерее все свечи, ее это совсем не беспокоило. Подол ее нового светло-голубого платья волочился по полу, собирая пыль, когда она ходила от портрета к портрету, изучая их в хронологическом порядке. За каждым ее шагом следили шесть королевских стражников. Они расположились у дверей в обоих концах галереи. «Неужели теперь вся моя жизнь будет протекать под бдительным оком охраны? — думала Дэни. — Если, конечно, этот дворец станет моим домом».

Наконец она остановилась перед большим портретом в великолепной золоченой раме.

Это был портрет королевской семьи, написанный по случаю венчания принцессы Серафины и графа Дариуса Сантьяго, состоявшегося десять лет назад. Невеста Дариуса, сестра Рэйфа, была потрясающей красавицей, настоящей Еленой Прекрасной.

На портрете у принцессы Серафины была белоснежная кожа, непокорная масса иссиня-черных кудрей и смеющиеся фиалковые глаза. Рядом с ней стоял жених в военной форме, такой же прекрасный, как и она, но с пристальным сумеречным взглядом и без тени улыбки на лице. Однако, судя по тому, с какой нежностью он держал свою невесту за руку, становилось ясно, что этот испанец с суровым лицом станет в руках своей очаровательной жены податливым как воск.

По правую руку от невесты стоял красивый, но суровый отец, король Лазар, его черные волосы на висках посеребрила седина. Он был одет слишком скромно для такого торжественного случая или для человека, который, как верили все в Асенсьоне, может ходить по воде.

По другую сторону от новобрачных сидела в красном бархатном кресле королева Аллегра, держа на руках сына — принца Лео. Светловолосая и грациозная, известная всем своей добротой, она походила на Мадонну с младенцем.

Дэни задумчиво смотрела на нее, думая о том, как бы сложилась ее собственная жизнь, если бы мать осталась в живых.

Отец не опустился бы так низко, не проиграл бы их семейное состояние и не довел бы себя пьянством до могилы. Ее бы воспитали как знатную молодую синьору, и она бы не выросла таким сорванцом. Возможно, если бы у нее была мать, собственное материнство так не пугало бы ее. Да и как она может стать хорошей матерью для детей Рафаэля, если сама никогда не имела матери?