Дерзкие. Будешь моей (СИ)

– Он жизнь положил, чтобы ты была в безопасности. Чтобы отомстить за родных. Он всегда такой…Знаешь…Дерзкий, боевой, очень наглый, – Кир смеётся, будто вспоминая. – Мне пиздец тоскливо без него. Просто как будто часть души выдернули. Не знаю… Надька говорит, что он жив… Это Надька…Сказала, что он в принципе не может…Ты понимаешь…

– Чем он тогда помог ей? Она говорила…Что он очень помог…

Кирилл сжимает мою руку и смотрит в глаза, но потом уводит болезненный взгляд и слегка наклоняет голову в бок, вздыхая.

– Тогда…Три с лишним года назад…Надю изнасиловали…И…

– О боже…Я поняла, Кир…Я всё поняла…

Я уже давно сопоставила, но боялась спрашивать. Помнила ведь, что Людмила Эдуардовна рассказывала про девочку, которой Глеб помог справиться. Вот всё и совпало.

Так почему же его ждала столь жестокая судьба? Почему всё так больно?

Почему несправедливо???

– Идём…Хочу позвать тебя прогуляться. Там свежий воздух и солнце. А тебе нужно…Глеб бы хотел, чтобы ты чаще гуляла…

– Хорошо. Я сейчас выйду, Кир. Только умоюсь и переоденусь. Может ты хочешь завтракать? Я ещё не ела…

– Да, можно…

***

Так мы с Киром проводим первую половину дня, а я всё время думаю о том, как бы мы с Глебом сейчас держались за руки на регистрации и целовали друг друга, обмениваясь любящими взглядами. И я не знаю, что на меня находит…

Но, как только прощаюсь с Киром, я звоню во ФСИН, чтобы узнать куда определили Александра Юрьевича. Хочу посмотреть в глаза человеку, которого всей душой ненавижу. Из-за которого всё это и произошло…

Посмотреть и отпустить грехи…

Может тогда моему сердцу станет хоть немного легче…

Глава 30.

– Можете заходить, – звучит баритон парня в форме и меня ведут по узкому коридору, где повсюду хлопают металлическими дверьми. – Сюда.

Помещение отталкивает. Много коридоров, грубые голоса, холод. Все смотрят на мой живот, потому что мне здесь явно не место. Но этот один раз должен был состояться.

Видеться с Александром Юрьевичем разрешено лишь в присутствии охраны. И это даже хорошо.

Когда оказываемся лицом к лицу он смотрит на меня удивленным, но, как всегда, озлобленным взглядом. А по моей коже тут же проносится знакомый колючий холодок.

– Принесло… – цедит он, рассматривая меня недовольным взглядом. – Залетела? Прекрасно.

– Я присяду, хорошо?

– Чего тебе? Пришла потешить эго? Небось уже распоряжаешься деньгами моего сына, как своими собственными…

– Я пришла сказать, что Глеб пропал без вести уже как месяц…В окрестностях Дуная…После смерти Филиппа Соколова… – выдавливаю, на что его отец меняется в лице. Прибавляется тревога. Что уже радует. – Всё это…Ваших рук дело…Это вы всему виной.

– Как это случилось?

– Ему выстрелили в грудь. Он упал за борт…И это всё, что я знаю, – отвечаю сдавленно, проглатывая ком. – С ним был Руслан. А сделал это Ваш прихвостень.

– Он мне не прихвостень. Он вообще никто. Просто пешка. И я не виноват, что Глеб такой упрямец. Что он всё время лезет на рожон! Проклятие! – он ударяет ладонью об столешницу, и я вздрагиваю.

– Полегче, – ругается охранник. – Не буянь, Адов.

– Не знаю, зачем ты пришла. Чтобы сказать мне это для чего?!

– Пришла сказать, что ненавижу Вас всей своей душой. Что хочу, чтобы Вы понесли заслуженное наказание за всё, что сделали. Но так же…И хотела сказать, что прощаю Вам Ваши грехи.

– Ты мне прощаешь?! Ты кто такая чтобы мне что-то прощать?! – хамит он в ответ, а я держусь за живот.

– Я мать Вашего внука. Жена сына. И так будет всегда, – отвечаю я холодным тоном и выхожу оттуда, бросив на прощание лишь короткий и пренебрежительный взгляд.

К чёрту…

Ты не можешь быть мёртв. Ты не можешь…Я тебе этого не позволю, Глеб.

Я никогда, слышишь, никогда тебя не отпущу. Уйду раньше, потому что не вынесу без тебя. И я найду тебя… Найду.

***

Все последующие дни я снова в Вене. Мы с Русом объезжаем клиники, морги, рыбаков, лодочные станции, всё подряд, но тщетно.

– Я не верю, что он просто испарился…Что просто куда-то делся…Это ведь нереально. Он бы уже всплыл, верно???

– Возможно разное…Может куда-то занесло…Кать…Это…Чёрт, это всё равно что долбиться башкой о кирпичную стену, – заявляет Рус, на что я толкаю его в плечо.

– Не смей мне этого говорить! Понял меня?! Понял?!

– Всё. Успокойся!

– А ты думай прежде чем говоришь! Я поехала дальше, – психованно говорю, следуя по тротуару, и он подхватывает меня под локоть.

– Да погоди ты! Не истери и не убегай, блин! – ругается он, но я же намеренно иду вперед, не останавливаясь. – Стой…Катя!

– Отвалите от меня все! Нахрен! Достали! Дай побыть одной!

Не знаю, что на меня находит, но не могу больше держать себя в руках. Двигаюсь к чёртовой реке. Уже ненавижу её до дрожи в коленях.

Смотрю на неё и просто хочу высушить до дна.

Лишь бы найти его…Лишь бы вернуть.

– Верни мне его… – бубню себе под нос озлобленным тоном. Мимо идут какие-то люди и, наверное, я выгляжу как сумасшедшая, но мне плевать. Стою и сжимаю кулаки, а потом Руслан подходит и обнимает меня за плечи.

– Прости. Мы его найдём. Ты права…

– Конечно я права, – дёргаюсь, испепеляя его своим взглядом, на что он усмехается.