Дерзкие. Будешь моей

Около часа сижу в одиночестве и понимаю, что от усталости и стресса дико хочу спать. Глаза просто как не родные. Отказываются работать и закрываются на ходу. И следом я проваливаюсь в сон.

Мой сумасшедший парень гладит моё лицо. Но его сумасшествие другое. Оно просто невероятное. Я в нём утопаю. В нём и его синих, как небо глазах. В его неизменной усмешке, взъерошенных волосах, наглом выражении лица, словно ему должен весь мир. Будто всё по плечу и нет никаких преград. В его басистом голосе, от которого по телу бежит дрожь. В его широких мускулистых плечах, за которыми я, как за каменной стеной.

Мы с ним стоим где-то на берегу моря. Я точно чувствую его солёный озонистый запах, который смешивается с мятой и хвойным ароматом моего мужчины, а он подходит сзади и обнимает меня своими сильными тёплыми руками. Кладёт их на мой округлый живот. Я нежусь на солнце, потираясь затылком о его грудную клетку и слышу крик:

— Мам! Мам!!!! Мааааа-маааа! Смотли, как я кинул!!! Сколько лаз подплыгнуло???

Чуть оборачиваю голову и вижу маленького темноволосого голубоглазого мальчугана. Его озорная довольная улыбка напоминает мне его папу. Он носится по берегу как заведенный и бросает по воде плоские камушки, делая так называемые «блинчики». Глеб целует меня в макушку, а затем идёт к нему. Я наблюдаю за ними, словно смотрю самую чудесную на свете киноплёнку.

— Эй, бандит…Классно у тебя получается…

— Классно? Это ты ещё не видел! Подожди!!! Нуууу, пааааапа, — мальчишка начинает хохотать, когда Глеб хватает его на руки и силой усаживает на плечи.

— Пойдём, маме надо отдохнуть…Она устала…Твой братец совсем её замучил.

— Как это?

— Ну…Пинается внутри…У вас же будет целая футбольная команда, знаешь?

— Плавда? — спрашивает он у него, держа маленькими ладошками за подбородок.

— Правда, Ярослав Глебович, но сначала научись говорить своё имя, — издевается он, на что мальчик недовольно фыркает. Ему, наверное, около четырёх лет.

— Я умею! Ялослав Гебович! — Глеб заливисто смеётся над ним, а Ярик обиженно тянется ко мне.

— Хочу к маме! К маме!

Тяну к нему свои руки, безумно хочу обнять. Прижать. Ощутить.

Но как только касаюсь кончиками пальцев, неожиданно открываю глаза от громкого стука в дверь.

— Выходи. Поужинаем — зовёт меня Паша, словно не он только что размахивал возле моего лица пистолетом и пытался изнасиловать, грязно лапая, как какую-то вещь.

— Я не голодна, — отвечаю грубо, хоть и только отхожу ото сна, и он заходит внутрь комнаты, отчего я тут же испуганно срываюсь с кровати и бегу в сторону окна.

— Извини, что я себя так повёл. Ты просто выбора не оставляешь. Я тебя хочу уже…Три с половиной года. А ты из меня веревки вьешь…

— Я ничего не сделала. Я беременна от другого. Я встречалась с ним. Я не виновата, что ты себе что-то придумал, — говорю, нахмурившись, и он тоже огорчается.

— Я не придумал. Я действительно в тебя влюбился. Ещё в тот момент, когда ты защитила Ваньку на школьной дискотеке. Ты это помнишь?

— Паша. Да, я это помню. Но для меня это ничего не значит. На него налетела толпа. Я просто пыталась добиться справедливости и всё. Я не проявляла к вам с братом особенного внимания. Я бы сделала так ради любого человека!

— В том-то и дело…Не верю, что такая как ты досталась такому как он. Он не заслуживает. Он не такой, как ты! — парирует он, отчего мне хочется взорваться.

— Ты меня не знаешь! Ты вообще, блин, меня не знаешь! Мы не виделись два года! Это просто прошлое. Всему свойственно заканчиваться…

— Но не нам. Нет. Я не позволю, — отвечает он задушено. Ощущение, что у него в голове заклинило. — Идём на ужин по-хорошему.

— Снова угрожаешь?

— Да, — отвечает он, стиснув зубы.

— Я приду через пять минут, — обреченно отвечаю, и выдыхаю, когда он выходит из комнаты. Обхаживаю её по периметру. Смотрю в окно. Если даже вылезти, то через тот огромный высокий забор я не перепрыгну и не перелезу.

О какой подмоге говорил Игорь?

Правда ли он благодарен? А вдруг вовсе нет…Всё-таки Глеб прострелил ему ногу…Как он вообще ходит? Прошло всего две недели… А ещё та дыра в боку из-за аварии…Вдруг он наоборот меня ненавидит?

Ещё и этот сон…Никак не выходит из моей головы…

Что это вообще такое было? Никогда не верила в вещие сны, но…

Это ведь точно был наш с Глебом сын…И его зовут Ярослав…Ярик…Боже…

Никогда не думала, как назову ребёнка…Никогда даже мысли не было…

А тут…Будто готовое решение…

Так странно, аж мурашки по коже.

Думаю об этом и не хочу идти с этим придурком на ужин, но надо…Иначе он припрётся сам.

С этими мыслями покидаю комнату и следую в его огромную столовую на своих дрожащих двоих…

Глава 17

— Присаживайся, поговорим, — слышу задушевное. Паша отодвигает для меня стул и ждёт, когда я сяду. Сам же идёт на свой «трон» и усаживается напротив. Выглядим, как два идиота, которые сидят на расстоянии четырех метров. Но мне так даже приятнее. А было бы лучше, чтобы он вообще ушел отсюда.