Дерзкие. Будешь моей

Это ведь значит, что ему действительно на неё плевать, верно?

Это только месть… И я не должна ревновать…Не должна…

Как только думаю об этом, вспоминаю его стоны в трубке и на видео и сразу все здравые мысли покидают голову, разлетаясь как карточный домик на ветру. Я снова хочу ему вмазать. Это гормоны беременной женщины или отсутствие здравого смысла в принципе?

— Как ты так быстро встал на ноги? — спрашиваю у Игоря, и он поднимает кофту.

— Смотри, двенадцать швов наложили. Те ещё рукодельники. Кривовато, зато качественно. А когда увидели бабло, которое оставил Ад, вообще долго не думали. Перевезли в Московскую областную. Потом меня выписали, и я поехал в Питер. У меня здесь живёт бабка…Ну, знаешь…Она с прибабахом…

— В каком это смысле?

— Ну…Ведьма она, типа того. Заговорила ногу мою. Сказала — пойду через десять дней. Так и случилось. Правда я с фиксатором, но всё же… Это ж чудо…

— Да и не говори…Чудо… — соглашаюсь с ним, когда Паша начинает открывать глаза. Вижу его гнусную рожу и хочется в неё плюнуть.

— Ах ты сссс… — он смотрит на Игоря. — Охрана!!! — верещит как полоумный. — Блядь, выпустите меня! Суки!

Я же, недолго думая, подхожу к нему и начинаю бить по лицу. Раздавать пощечины и с левой, и с правой руки. У меня такая ненависть просыпается, что я не могу остановиться. А Игорь морщится на каждой моей оплеухе.

— Сволочь! Ненавижу тебя! Если с моим сыном что-то случилось, я тебя убью своими же руками!!! — кричу, исходя на истерику, и внезапно в комнату вбегает встревоженный разъярённый Глеб. Господи, я, наверное, впервые его таким вижу. Глаза — просто два воспалённых нерва.

Ощущение, что он ехал сюда без верхней одежды, потому что он в рубашке и в брюках. Очевидно, не было времени даже переодеться. Вижу, что оценивает ситуацию за считанные секунды, а потом подходит к моему похитителю и со всей имеющейся силой вмазывает ему кулаком в лицо, ломая нос до жуткого хруста. Я вздрагиваю, Игорь ещё сильнее морщится и кривит свой рот, а Паша…Паша падает на пол чуть ли не замертво. Я же знаю, как Глеб умеет бить. Порой мне кажется, что в одном его ударе может быть вся ненависть, которую он носил на протяжении жизни. Сейчас я её ощутила, в полной мере.

Больше он не стремится его наказывать, а сразу бросается ко мне, обнимая, пока Паша плюётся кровью и хрипит.

— Катя…Катюша…Любимая, — он осыпает моё лицо рваными поцелуями, обхватывая щёки своими горячими ладонями. — Ты вся ледяная. Как ты? Как малыш? Он что-то тебе сделал??? Этот утырок что-то сделал???

Господи, сколько же страха и боли в его голосе.

— Нет, не успел, — мотаю головой и плачу. Плачу от осознания того, что он рядом. Он здесь. Всё будет хорошо.

Глеб сгребает меня на руки и прижимает к себе, следуя к кровати, с которой тут же срывает покрывало и накидывает на меня, чтобы мне стало теплее. Он выглядит не просто сурово и озлобленно, он выглядит как человек, способный убить одним взглядом.

Игорь просто кивает ему, безмолвно здороваясь, а следом в комнату забегает встревоженный Миша.

— Его в тачку, вместе с теми, что на улице, — цедит Глеб сквозь сжатые в тиски зубы, не отпуская меня из объятий. — До порта. Я подъеду через пару часов.

— Нет, — вцепляюсь в него руками и ногами. — Не уезжай…Глеб, не уезжай…

Глеб жестом отпускает охранника, но не комментирует мою просьбу. Смотрит на Игоря и прикрывает мне уши, прижимая голову к своей вздымающейся на каждом дыхании груди. Плохо слышу о чём говорят, но прослушивается:

«Врач, аборт, снотворное, притоплю, уничтожу и прочее».

Пашу забирают, чуть ли не отрывая от пола. Глеб целует меня в макушку и достаёт телефон. По голосу абонента, которому он звонит узнаю Людмилу Эдуардовну. Он торопливо доносит до неё всю информацию.

— Нужно осмотреть. Нужно срочно всё проверить. Она холодная. У неё стресс. Ей плохо… Он дал ей какое-то снотворное, типа того… Она теряла сознание… Нет, визуально кровотечения нет. Хорошо…Будем через пятнадцать минут, — он сбрасывает трубку и обращается уже ко мне. — Малыш, надо ехать. Слышишь? Надо ехать домой. Со мной. Сейчас. Ты ведь поедешь? Кать?

— Ты…Ты бросил невесту в Москве?

— Господи, Кать…Да какая к чёрту невеста? Ты одна моя невеста. Я ведь…Я всё объясню. Я не спал с ней. И в мыслях не было. Всё это — полная чухня этой дебилки. Она всё подстроила.

— Но я видела, — говорю, нахмурившись. И даже если предположить, что это какой-то монтаж, то я слышала его голос в трубке, когда звонила. Точнее не голос, а какие-то странные звуки, напоминающие стоны.

— Кать, если пересмотришь, увидишь, что на видео был другой. У него нет раны на плече. А мой голос…Бля…Даже не знаю, как это озвучить. Меня не было двое суток, потому что эта дура опоила меня какой-то дрянью. И пока я нёс какую-то дичь в отрубе, кряхтел, они трахались прямо возле меня, — его аж морозит на этих мыслях, а мне и того тошно.

— Фу, какой кошмар…

— Знаешь…Кошмар, но…Мне намного спокойнее, что член был не мой, — смеётся он, трогая мои волосы и поднося их к носу. А мне-то как спокойнее…Иначе, скорее всего, я бы его член никогда к себе не подпустила…