Дерзкие сердца

Он кивнул и взглянул на нее. В ее прищуренных глазах была растерянность:

– Так зачем же вы туда идете? Не понимаю. Это все равно, что самому залезть в ловушку.

– Что-то подобное я и должен сделать.

– Что? – возмутилась девушка. – Задумать самоубийство и прихватить с собой меня?

– Нет, конечно, но если хотите, то можете сделать это сами.

Трэйнор почувствовал, что его спутница онемела от такой грубости. Конечно, это было низко, и он никогда не позволил бы себе так разговаривать с женщиной, но сейчас это было единственное средство заставить Марси замолчать. А заставить молчать было просто необходимо. Он не хотел размышлять о том, что делает. Марси, конечно, была права, это самоубийство, но есть ли у него выбор? Он не сможет сладить со своей совестью. Да и как смотреть в глаза матери и Бэлле, если он не попытается спасти Трэкстона? А отпускать Марси сейчас уже поздно.

– Ах! Вы самый отвратительный, упрямый, непорядочный человек, какого я встречала на свете!

– У каждого из нас свой крест, – пробормотал Трэйнор.

В воздухе снова засвистело ядро – громко и совсем близко.

Трэйнор повернулся к Марси и прижал ее к себе, стараясь прикрыть. Они в обнимку кубарем покатились в траву.

Ядро разорвалось в нескольких ярдах от дороги, где они только что стояли. Оно взметнуло ввысь тучу пыли, камней и травы, которые летели, засыпая все вокруг.

Трэйнор прикрыл ладонью голову Марси, а своим телом заслонил девушку, защищая ее. Обломленная ветка сильно ударила его по руке.

Марси невольно вскрикнула, потому что рука Трэйнора дернулась и задела ее затылок.

Боль, резкая и острая, словно удар молнии, полоснула его по плечу.

– Черт подери этот ад! – вслух выругался он. Пыль оседала, покрывая их толстым слоем.

Камни и камешки сыпались Трэйнору на спину, голову, руки и ноги, причиняя боль. Пучки травы летали по воздуху и медленно приземлялись. Марси завозилась.

– Убирайтесь!

Она сильно ткнула Трэйнора локтем в грудь.

Трэйнор задохнулся от ее удара, глотнул пыльного воздуха, потом откатился от Марси в сторону и встал на ноги.

Стало тихо. Гром битвы на какое-то время умолк.

Марси тоже поднялась и принялась чистить и разглаживать юбку, испачканную, измятую.

– Я так и знала, – ворчала она, гневно блестя глазами. – Не сомневалась, что вы погубите нас обоих! Я поверю в чудо, если мы доберемся до города живыми.

– Зато нам не о чем будет беспокоиться, так ведь?

Терпение Трэйнора иссякло. Конец его фразы заглушил пушечный выстрел. Марси вздрогнула и посмотрела в небо. Лицо ее исказилось от страха.

Трэйнор схватил ее за руку:

– Бежим!

Времени препираться не было. Марси изо всех сил старалась поспевать за ним. Левая рука ее была крепко зажата в его, а правой она придерживала свою широкую юбку. Сейчас ей было совсем не до приличий. Она старалась не обращать внимания на боль, пронзающую бок при каждом движении. Шаг Трэйнора был таким широким, что ей приходилось делать два.

Острые камни вдавливались в тонкие подошвы ее туфель. Марси морщилась от боли, но не отставала от Трэйнора.

Они были уже у стен города. Пушки замолчали, и тишина показалась непривычной. Солнце на горизонте вспарывало лучами ночную тьму, окрашивая серое небо в золотые тона.

Вдруг Трэйнор остановился.

Марси, благодарная за эту короткую передышку, слегка нагнулась и, прижав руку к груди, попыталась отдышаться, сердце колотилось в груди, готовое разорваться на части.

Придя в себя, девушка выпрямилась и огляделась. Свет зари растекался по земле, тек по крышам домов. Марси пришла в ужас от открывшейся перед ней картины. Того оживленного города-порта, в котором она побывала три года назад вместе с Джеральдом и кузиной Сидни, больше не было. Вместо окон и дверей в домах зияли проломы, крыши провалились или были снесены. Улицы, переулки и сады были изрыты воронками, громоздились поваленные деревья и горы обломанных ветвей.

Как-то непроизвольно Трэйнор схватил Марси за руку и крепко сжал ее пальцы.

– Не отходите от меня, – предупредил он, намеренно придав своему голосу угрожающий тон.

Она не стала спорить, и он был признателен ей за это.

Они воровато пробирались по городу, держась ближе к домам и направляясь к зданию, которое, по мнению Трэйнора, должно быть городской ратушей. Пока еще можно было укрываться в предрассветной тени.

Повсюду хозяйничала смерть. Мертвые седоки лежали рядом с мертвыми конями. А поодаль – убитые кошки и даже птицы. Попадались искореженные кареты. Мулы так и стояли запряженные в повозки.

Крепко держась за руки, двое шли молча, погруженные в мрачные думы.

Когда-то цветущий богатый город выглядел так, словно по нему пронесся всесокрушающий ураган. Душа не хотела смириться с этим разрушением. Магазинные вывески валялись на дороге. Стены, веранды, балюстрады были разворочены, пробиты. Взгляд Трэйнора блуждал по развалинам. Он воевал больше всего на море, курсируя между Бермудами и фортом Уилсон, на побережье Северной Каролины, участвовал в прорывах блокад, доставлял боеприпасы и провиант. В то, что он теперь видел на суше, ему, моряку, трудно было и поверить.