Дерзкий

Шатер стоит на верхней ступеньке крыльца, смотрит на нас, и глаза его не темные, нет. Светло-желтые, как у ягуара. Кажется, даже зрачки сузились немного и вытянулись.

Я вообще не желаю представлять, что могут обо всем этом думать те, кто наблюдает эту сцену. Не желаю представлять, что обо всем этом может думать Костян…

И как это все, черт возьми, ему объяснять?

Весь это бред?

— Ты чего, Шатер? — наконец, Костян приходит в себя настолько, чтоб задать логичный вопрос.

— Ничего. Мне надо поговорить с полуросликом, — цедит Хищник, и мне становится холодно. Не хочу я с тобой говорить сейчас! Не готова нифига!

— Ну так бы и сказал, — обижается Костян, — чего орать?

Хищник пару секунд изучает его рожу, затем переводит взгляд на меня:

— Пошли, Арс?

Голос его холодный, ледяной даже. Как и взгляд. И только на дне его чудятся острые грани вулканической породы. Той самой, которая в один момент может взломать льды лавой. Ощущаю это только я, остальные просто пугаются.

— Ты чего-то натворил, полурослик? — удивляется Костян, и мне иррационально хочется вцепиться ему в руку, повиснуть, чтоб не идти никуда с Хищником.

Ловлю себя на этом постыдном ощущении, которое посещало последний раз… Да лет в четырнадцать, наверно, когда так же вот за брата, Лешку, цеплялась. И свято верила, что он от всего мира защитит. Только он.

Не защитил. Ни себя, ни меня.

— Не твое дело, — поворачивается к нему тут же Шатер, и Костян затыкается. И даже немного в сторону от меня отходит.

— Но ты не сильно там его, нормальный же пацан, — бормочет напоследок, и я испытываю к нему благодарность. Хотя бы попытался свои пять копеек вставить…

— Сам знаю, просто поговорим, да, Арс? — он хищно улыбается, глядя мне прямо в глаза, и я вижу, как на дне холодных желтых глаз рушатся острые ледяные пики. Недолго до взрыва.

Черт… Надо мобилизовать все свои силы, а не получается.

Шатер каким-то образом делает меня слабой, подавляет. Сразу вспоминаются его губы горячие на моей шее, жадные руки, настойчивый шепот под шумом льющейся из душа воды… И ноги слабеют. Пиздец подкрался, откуда не ждали.

Маша решила себя проявить мартовской кошкой. Весело-о-о…

И, что самое печальное, он-то, Хищник проклятый, тоже это все видит! Понимает прекрасно! И точно теперь будет пользоваться! Продавливать меня. Знаю я эту тактику боя. Сама так делаю.

Надо собраться, Машка, ты же не курица глупая. И не кошка. Ты сейчас — даже не женщина. Ты — Арс Решетов. Тебе бояться нечего.

Я твердо и спокойно смотрю в нахальные хищные глаза, киваю Костяну, типа, увидимся, делаю шаг вперед…

И тут на меня налетает белокурый кудрявый ураган:

— Милый, вот ты где!

Не успеваю опомниться, как меня уже обнимают, виснут буквально на шее, и целуют в губы, горячо и жадно. Напор, совершенно не характерный для невинной барышни, обескураживает настолько, что я не сопротивляюсь. Раскрываю губы, позволяю себя целовать, машинально придерживаю Лолу на пышную попку.

Вокруг свист, гомон, разочарованное Костяна: «Бля-я-я… А говорил, что все…»

И ледяное, чёрной волной накрывающее меня молчание со стороны Хищника, напряженно глядящего на наши обнимашки.

— Слушай, Лола…

Черт! Ну вот как теперь быть? Как сказать девчонке, глядящей на тебя с таким выражением, что она немного… эээ… перебарщивает? И что ты, вообще-то, ничего такого… Бляха, как я парней понимаю!

Это же нереально!

Она смотрит, глазами облизывает, восторженно, немного наивно… Как заинька из старого советского мультфильма.

А ты сейчас этой заиньке — сапогом по мордасам… Много внутренней силы нужно для такого, много.

«Вот так нас, придурков, и цепляют, — дебильная мысль, которая может прийти в голову только Арсу, но никак не Маше, хихикает в голове, — на глазки, на мордочку умильную… И на наш недостаток внутренней силы. А потом — хоп! — и загс…»

Немного охренев от вывертов сознания, встряхнувшись и поздравив себя с началом шизофрении, я твердо продолжаю:

— Я тебе ничего не обещал, понимаешь? Не надо на меня так налетать, это неправильно.

— Как?

И реснички — хлоп! И слезки из глазок — кап!

И носик красненький сразу — шморг!

Я нервно оглядываюсь, не видит ли кто происходящий бред.

Но, слава всем богам, рядом с нами никого нет. Мы стоим в коридоре, только вышли с пары, и все равно еще слегка потрясывает, после эпической, мать ее, сцены на крыльце универа, когда Лола, не обращая ни на кого внимания и счастливо щебеча, подхватила меня под локоть и утащила в здание. Гордо поглядывая по сторонам.

Типа, видели? Мой! Арррр!!! Мо-о-ой!!! Все видели? Нет, точно все видели?

Тут я ее могла бы и сама успокоить.

Все видели.

И приунывший Костян, и народ на крыльце и во дворе. И, самое главное, мрачно глядящий на творящееся безобразие Хищник, так и оставшийся стоять на верхней ступеньке и только поворачивающийся вслед за нами, словно флюгер.

Так, что ощущение его чернущего взгляда жгло спину вплоть до закрытия двери.

В тот момент я была Лоле искренне благодарна за вмешательство и избавление меня от необходимости разговора с Шатром.