Дерзкий доктор

Затем я беру его в свой влажный рот, постанывая, поглаживая его руками. Я ощущаю ментол его мыла и отчетливую солоноватость Дина, когда он готов к сексу. Я никогда раньше не брала его в рот, но пробовала ароматы в других местах на его коже, и если бы я могла использовать их как духи, я бы это сделала. Я бы побрызгала им в трусики, на соски, на внутреннюю сторону бедер. Я бы наслаждалась его сущностью, как делаю это сейчас, двигая ртом вверх-вниз по его телу, борясь с тихими сдавленными звуками, чтобы протолкнуть его в свое горло, чтобы я могла подарить ему свой трепет, свое восхищение, свою капитуляцию.

— Господи, Шарлотта, — цедит он сквозь зубы, запуская кулак в мои волосы. — О Боже, ты… ты трахаешь меня в свое горло. Я больше не выдержу.

Я невинно моргаю, глядя на него снизу вверх, затем беру его еще на дюйм, его рычание звучит громко в освещенном закатом офисе. Я как раз поглощаю вибрацию его удовольствия, когда меня подхватывают и бросают на его стол. На спину. Моя голова свисает с кромки гладкого дерева, ближайшего к Дину, мои колени открыты для горизонта. И он снова у меня во рту, вгоняя свой пульсирующий член между моими губами, его пальцы обводят выпуклость, которую он создает в передней части моего горла.

— О боже мой, — хрипит он, его дыхание прерывается. — Посмотри, как сильно ты любишь папочку. Посмотри, какая ты хорошая девочка.

Я вскрикиваю от его вторжения, надавливая тыльной стороной ладони на холмик своего влагалища, пытаясь побороть горячее сжимающее ощущение. Это поражает меня снова, и снова, и снова, пока я не убеждаюсь, что испытаю оргазм от того, что Дин у меня во рту. От его восхитительного вкуса, от того, как он рычит, как животное, каждый раз, когда у меня в горле появляется комок. То, как он создает ритм толчков, занимаясь грязным сексом с моим ртом, его яйца напряжены, плотно прижимаясь к моему лицу.

Я в нескольких секундах от оргазма, когда Дин вырывается со сдавленным ревом, бросаясь на другую сторону стола, как разъяренный Бог.

— Если ты думаешь, что тебе не будут поклоняться в том же духе, Шарлотта, ты ошибаешься. — Он прижимает мой зад к краю стола, поднимая меня в сидячее положение за вырез моего платья, так что наши рты разделяют меньше сантиметра. — Ты хочешь почувствовать, что происходит, когда ты приходишь ко мне в операционную, одетая так, что мой член становится твердым?

— Угу, — выдавливаю я сквозь покалывающие губы, мои веки тяжелеют, все во мне горячо пульсирует. — Пожалуйста. Пожалуйста.

Дин направляет свой член мне между ног, отодвигая в сторону трусики и пронзая меня одним грубым движением, заставляя меня кричать с закрытым ртом, мои глаза слезятся от абсолютной полноты его присутствия внутри меня. Между его первым толчком и следующим нет паузы. Мне просто-напросто вышибают мозги на самом краю его стола, моя задница со скрипом поднимается и опускается на полированное дерево, мои высокие каблуки по одному опускаются на пол.

Это не хирург из операционной с безупречным самоконтролем.

Он возбужденный хищник, а я его добыча.

Его диплом врача из Гарварда — последнее, что я вижу, прежде чем запрокидываю голову, закрываю глаза и выгибаю спину. Я хнычу, когда он стягивает лиф моего платья, позволяя моей груди свободно подпрыгивать для его удовольствия. И почему-то при виде моей обнаженной груди он возбуждается сильнее. Быстрее. Грубее. Срываясь на поцелуи и укусы в шею. У меня будут отметины по всему телу, и мне все равно.

— Я хочу. Сожми меня, — ною я. — Сделай мне больно, папочка. — И он делает. Так хорошо. Так идеально.

Он отрывает меня от стола, разворачивает. Толкает лицом вниз, приподнимает на цыпочки и снова входит в меня сзади. После одного стонущего толчка он шире раздвигает мои лодыжки и входит до упора, впечатывая меня в стол. Он проводит зубами по моей шее и обратно вверх. Он оставляет синяки на моих бедрах своими всемирно известными кончиками пальцев. Он меняет меня изнутри, мое сердце впервые летит, воспаряет, оживает. Колотится от глубокого понимания этого мужчины, в то время как мое тело отдает дань уважения.

— Ты знаешь, что это делает со мной? Осознание того, что мокрая, возбужденная киска моей девушки находится на другом конце города, где я не могу заняться ей? — Он просовывает руку мне под бедра, находит мой клитор средним и безымянным пальцами, поглаживая бутон с захватывающей дух точностью. С такой точностью, что у меня начинает рябить в глазах, дыхание застревает в горле. О Боже. Мои ноги уже дрожат от приближающегося освобождения. На этот раз это убьет меня. Это уничтожит меня. — Чем скорее ты будешь здесь, со мной, тем лучше, Шарлотта. С оплатой обучения я разберусь. Я найду специальную стажировку. Главное, что ты будешь рядом со мной на протяжении всей учебы в медицинском колледже. Я не выношу разлуки с тобой. Ты всегда нужна мне здесь. Ты одержима мной. Ты и эта тугая киска сводите папочку с ума. Разве ты не видишь этого?